Когда-то Чингиз Султансой ввел в публицистический обиход термин «комплекс национальной неполноценности». Один из видов комплекса национальной неполноценности хорошо раскрывается словом «görmemiş» (произн. - «гёрмямиш»), что чрезвычайно трудно перевести на русский, да и, по-видимому, на любой язык.
«Görmemiş» - носитель ущербного сознания с комплексом неполноценности перед нормальными и «видавшими многое» людьми. Таким образом, на русском «görmemiş» может быть истолкован через противопоставление понятию «видавший виды человек ». Хотя, и такое его толкование не полностью раскрывает тонкостей всех лексических значений этого слова.
Это емкое тюркское слово «görmemiş» не только экспрессивно удачное выражение. Как потом мне открылось, оно может работать и как научный термин, полностью раскрывая, скажем, суть советского человека. В советское время я всегда, хоть и не понятийно, но ощущенчески, предпологал наличие принципиальной разницы между нами, потом названными «homo sovetiсus» и западными людьми. Между тем, где-то пять-шесть лет тому назад, идиома «görmemiş» позволила мне понятийно охватить это различие. Советский человек перед западным человеком всегда чувствовал себя в комплексе «görmemiş».
Вспомним до боли знакомые ситуации: то чувство счастья, которое охватывало нас от добытых чешского пива, сигарет «Marlboro»,джинсов «Levi Strauss». Вспомним, как родственники, знакомые собирались на смотрины «шмоток», привезенных советским туристом из-за границы.
По внешнему виду, по одежде и по деньгам в кармане, какой-то западный человек в Москве мог быть намного беднее, «невыигрышнее» по сравнению с сыном или дочерью советского номенклатурного работника, но, несмотря на это, чада богатых чиновников все же были «görmemiş».
Размышляя об этом понятии, я пришел к выводу, что данный феномен может иметь место не только при отсутствии материального изобилия. Люди становятся «görmemiş» и в обществах, где при наличии нормального уровня жизнеобеспечения, отсутствуют Права Человека (поэтому государство, озабоченное тем, чтобы его граждане не были «görmemiş» среди людей из развитых стран, стремится сделать гарантированными Права Человека). Все это наглядно видно на примере таких стран, как Иран. Там, где нет свободы человека, т.е. свободы слова, мысли, свободы информации, даже при изобилии и материальных благ, люди все равно остаются «görmemiş». Они становятся жадными и падкими на порнографию, на эпатажные зрелища, на хулиганство мысли, на тексты, где присутствует восстание духа против культуры.
В советское время мы не умирали от голода, но были «görmemiş» по отношению к абстракционизму, сюрреализму, театру абсурда. Поэтому с полным основанием можно утверждать, что в обществе, где нет свободы слова и свободы самовыражения, люди становятся «görmemiş» и потому могут вызывать жалость, презрение, отвращение или же сочувствие у нормального человека.
Так какие же меры предпринять, чтобы не быть или не стать «gюrməmiş» ни как общество, ни как личность?
Один из путей нам указывают демократия и рыночная экономика Запада: роскошные магазины, высокая зарплата, делающая эти магазины доступными, гарантированная государством и гражданским сектором защита Прав Человека и - как итог – общество и человек перестают быть «görmemiş».
Точка зрения, изложенная в статье, является личным мнением автора
«Görmemiş» - носитель ущербного сознания с комплексом неполноценности перед нормальными и «видавшими многое» людьми. Таким образом, на русском «görmemiş» может быть истолкован через противопоставление понятию «видавший виды человек ». Хотя, и такое его толкование не полностью раскрывает тонкостей всех лексических значений этого слова.
Это емкое тюркское слово «görmemiş» не только экспрессивно удачное выражение. Как потом мне открылось, оно может работать и как научный термин, полностью раскрывая, скажем, суть советского человека. В советское время я всегда, хоть и не понятийно, но ощущенчески, предпологал наличие принципиальной разницы между нами, потом названными «homo sovetiсus» и западными людьми. Между тем, где-то пять-шесть лет тому назад, идиома «görmemiş» позволила мне понятийно охватить это различие. Советский человек перед западным человеком всегда чувствовал себя в комплексе «görmemiş».
Вспомним до боли знакомые ситуации: то чувство счастья, которое охватывало нас от добытых чешского пива, сигарет «Marlboro»,
Там, где нет свободы человека, т.е. свободы слова, мысли, свободы информации, даже при изобилии и материальных благ, люди все равно остаются «görmemiş»
По внешнему виду, по одежде и по деньгам в кармане, какой-то западный человек в Москве мог быть намного беднее, «невыигрышнее» по сравнению с сыном или дочерью советского номенклатурного работника, но, несмотря на это, чада богатых чиновников все же были «görmemiş».
Размышляя об этом понятии, я пришел к выводу, что данный феномен может иметь место не только при отсутствии материального изобилия. Люди становятся «görmemiş» и в обществах, где при наличии нормального уровня жизнеобеспечения, отсутствуют Права Человека (поэтому государство, озабоченное тем, чтобы его граждане не были «görmemiş» среди людей из развитых стран, стремится сделать гарантированными Права Человека). Все это наглядно видно на примере таких стран, как Иран. Там, где нет свободы человека, т.е. свободы слова, мысли, свободы информации, даже при изобилии и материальных благ, люди все равно остаются «görmemiş». Они становятся жадными и падкими на порнографию, на эпатажные зрелища, на хулиганство мысли, на тексты, где присутствует восстание духа против культуры.
В советское время мы не умирали от голода, но были «görmemiş» по отношению к абстракционизму, сюрреализму, театру абсурда. Поэтому с полным основанием можно утверждать, что в обществе, где нет свободы слова и свободы самовыражения, люди становятся «görmemiş» и потому могут вызывать жалость, презрение, отвращение или же сочувствие у нормального человека.
Так какие же меры предпринять, чтобы не быть или не стать «gюrməmiş» ни как общество, ни как личность?
Один из путей нам указывают демократия и рыночная экономика Запада: роскошные магазины, высокая зарплата, делающая эти магазины доступными, гарантированная государством и гражданским сектором защита Прав Человека и - как итог – общество и человек перестают быть «görmemiş».
Точка зрения, изложенная в статье, является личным мнением автора
