Предыдущая стр.
9
Вернувшись на свою «базу», Агаев взглянул на часы. Половина первого. Глухая ночь. Перебросив вещи, он собрался перелезать через очередной забор. Но тут почувствовал, что ноги перестали его слушаться. Нестерпимо ныло все тело. Все сильнее давала о себе знать боль от вонзившихся в тело бесчисленных колючек. Нечеловеческим усилием воли Дмитрий заставил себя перебраться на другую сторону стены.
Оказавшись во дворе какого-то дома с мансардой, Агаев спустился в полуподвальное помещение, благо, дверь оказалась раскрыта настежь. Здесь он сел на пахнувший травой туго набитый мешок и с наслаждением, мелкими глотками, выпил половину фляги. Потом одну за другой выдернул мучившие его острые колючки, продезинфицировал и заново перевязал кровоточащую рану. Усталость накатывала огромными океанскими волнами, заставляя поневоле смежить уставшие веки. Дмитрий не заметил, как погрузился в глубокий сон.
Он проснулся по внутреннему будильнику, который не подводил его последние годы никогда. Подготовленное специальной тренировкой тело жило словно в автоматическом режиме. Сигнал о том, что пора вставать молниеносным импульсом пронесся по организму, и Агаев резко вскочил, спросонья ударившись раненой ногой о стену раненой ногой. От сильной боли он громко вскрикнул и кинул взгляд на циферблат фосфоресцирующих наручных часов, которые всегда носил с собой. Пять часов утра. Рассвет.
Хоть он и потерял много ценного времени (ведь передвигаться в темноте всегда безопаснее), зато успел отдохнуть. Поднявшись во двор покинутого дома, тщательно осмотрел рану. Кровь больше не текла, воспаления пока было не заметно, но Дмитрий посчитал нелишним снова провести дезинфекцию и заново перебинтовать рану.
Теперь можно идти дальше, в ту, совершенно неизвестную часть городка, куда, вероятно, и переселились обитатели брошенного квартала. Агаев знал, что в последнее время практически все иракцы относились друг к другу с большим подозрением. Перестрелки и настоящие сражения происходили не только с американцами, но и между отдельными враждующими группировками. Поэтому для успеха его предприятия не стоило бездумно передвигаться по городу, поскольку это было чревато непредсказуемыми последствиями. Ведь, как правило, жители всех небольших восточных городов хорошо знают друг друга. Вряд ли этот населенный пункт составлял исключение. На появившегося здесь чужака обязательно обратят внимание, сразу же заинтересуются личностью гостя. Да и недавние преследователи скорее всего будут искать беглеца именно в этом городке.
Прежде чем покинуть Багдад, Дмитрий досконально изучил карту Ирака. Вокруг Аль-Фалуджи были расположены небольшие города – Аль-Джабирия, Аль-Касимия и Аль-Юсифия. Из слов Аймана выходило, что группировка аль-Халиди в основном контролировала Аль-Джабирию, но также имела свои опорные пункты и в двух соседних населенных пунктах. Айман утверждал, что Антонари могут находиться в подвальном помещении на территории одной из баз боевиков на окраине Аль-Джабирии, недалеко от древнего караванного пути. Он же говорил о том, что неплохим ориентиром будет местный рынок.
Рынок вообще самое подходящее место для начала поисков. На Востоке он всегда притягивает множество людей. Смешавшись с толпой, послушав разговоры, можно найти путь к тому жилому сектору, где содержится Антонари. Судя по карте, он скорее всего находится в Аль-Касимии. До Аль-Джабирии нужно еще добираться…
Агаев сложил автомат и, упаковав его в кусок материи, убрал в вещмешок. До поры до времени он должен выглядеть безоружным. Медленно поднявшись, подошел к правому забору. Крепко ухватившись за края камней, вделанных в него, подтянулся, осторожно высунул голову наружу и осмотрелся. Сейчас, при свете утреннего солнца, вдалеке хорошо просматривалась вся территория городка. Дмитрий увидел несколько узких дорог и ряды домов.
Надо было перелезть через ограду, пока его никто не заметил. Правой ногой Агаев оперся на выступавший из стены кирпич, а левую поместил в выбоину на высоте семидесяти сантиметров. Он с трудом, превозмогая боль в ноге, взобрался на забор и постарался как можно аккуратнее спрыгнуть на землю.
Поправив на спине вещмешок, пошел вперед по узкому проулку, который выводил на асфальтированную дорогу. Перед ним лежала широкая улица, с двух сторон обсаженная пальмами. Двигаясь вдоль стоящих на ней одноэтажных и двухэтажных домов с высокими зарешеченными окнами, без единого балкона и с плотно запертыми воротами, он внимательно смотрел по сторонам в надежде увидеть к рынку.
В это время суток на улице было совершенно пустынно. Агаев подумал о том, что выглядит сейчас весьма подозрительно. Грязную и обрезанную рубаху ему с трудом удалось заправить в брюки, а через каждые десять шагов она вылезала наружу. Изодранные и испачканные белые брюки тоже могли произвести неприятное впечатление, особенно, особенно если учесть, что одна штанина была до колена запачкана кровью.
Несмотря на то, что до сих пор улица производила впечатление вымершей, это не гарантировало, что внезапно на ней не появится какой-нибудь прохожий или машина, что было крайне нежелательно. Один боевик видел его в лицо. Так что очень возможно, что представители местной группировки везде ведут его поиски.
Агаев вдруг подумал, что до сих пор так и не познакомился по-настоящему с содержанием своего бездонного мешка. Ведь когда он расставался с Махмудом, его ничего, кроме оружия и воды, не волновало. Дмитрий посмотрел на часы. С момента начала его похода прошло уже более половины суток. Может быть, кроме еды, фонаря, бинта и дезинфицирующих средств заботливый Махмуд положил внутрь что-нибудь еще? Он остановился и вдруг вспомнил, что каждый раз, когда опускал мешок на землю, тот не издавал ни малейшего звука и слишком мягко касался поверхности земли. Что бы этого могло быть?
Оглянувшись по сторонам, Агаев увидел темный тупик, разделявший два дома. Подождав некоторое время и решив, что вероятность быть встреченным в этом тупике куда меньше, чем на улице, он перешел улицу. Расстегнув вещмешок, он просунул руку на самое дно. Пальцы наткнулись на нечто мягко. Это был тот самый «соуб», который они в первый день покупали вместе с Махмудом. Там же оказались и остальные принадлежности местного одеяния: головной убор - «ихрам» и обруч для его крепления - «игал».
Вот это да! Такая находка сейчас решала все проблемы. В отличие от европеизированного Багдада, здесь такая одежда будет к месту. Дмитрий оглянулся на дверь в конце тупика. Тихо и пусто. Агаев быстро надел арабскую одежду прямо на ту, которая была на нем. «Махмуд просто гений!» Взяв в руку свою поклажу, он вышел из тупика.
На улице было все также пустынно, но едва он сделал пару шагов, как появился джип. Он с огромной скоростью мчался прямо в его сторону. Завизжав тормозами, джип остановился рядом с Агаевым.
- Эй, ты! - окликнул его человек в военной форме, сидевший рядом с водителем. – Тебе тут никто чужой не попадался? Он был в белой рубашке и белых брюках, с автоматом и каким-то мешком. Видел такого?
Дмитрий отрицательно покачал головой.
- А что у тебя там? - вдруг строго спросил сидевший спереди мужчина, указав на лежавшую прямо у ног Агаева поклажу.
- Лампа Аладдина, – ответил он с совершенно серьезным видом.
Боевик расхохотался и скомандовал своему водителю:
- Поехали!
Джип рванулся с места и исчез в клубах пыли.
Дмитрий успел заметить на заднем сиденье распухшее лицо человека, который был очень похож на того боевика, которого он оглушил у стены дома. Вот вопрос: почему боевики решили искать его только утром, спустя несколько часов после перестрелки на окраине городка? Или решили, что ночью беглец все равно далеко не уйдет? А может быть, возлагают надежды на минное поле, которое, видимо, окружает все поселение?
За поворотом, на правой стороне улице, стояла невысокая мечеть. Не начать ли поиски именно отсюда? Ведь мечеть в арабских селениях, наряду с рынком, - центр притяжения местных жителей. Вокруг располагались старые бесцветные некрашеные дома. Хотя здание мечети и минарет не отличались особой изысканностью, но на фоне соседних зданий казались величественными.
Вход обрамляли старинные железные ворота. Пройдя во двор мечети, Агаев увидел здесь множество людей, вповалку не то спавших, не то дремавших прямо на земле. Это были нищие, в поношенных и рваных одеждах. Некоторые из них дружно поднимали головы и с тупым интересом рассматривали незваного гостя, словно он явился сюда специально для того, чтобы нарушить их покой. Кое-кто даже привставал со своих мест, устремив на посетителя пристальный взгляд.
На мгновение его охватило сомнение, что его решение зайти сюда было правильным. Ведь в таком новом чистом одеянии трудно выдать себя за несчастного путника, ищущего приют в доме Аллаха по причине бедности. Все это весьма неправдоподобно. Хорошо, что за плечами есть заметно истрепавшийся вещмешок, и правда похожий на нищенскую торбу.
Оглядев толпу нищих, Агаев окончательно убедился в том, что прием ему был оказан самый негостеприимный. Он улыбнулся. Может быть, они вообразили его своим «клиентом», и их интерес имел совсем другое значение? В любом случае, сразу покидать и их общество, и саму мечеть было бы неправильно - нищие могут догадаться, что он пришлый и чувствует себя неуверенно, как всякий незваный чужак. Такую весть можно быстро разнести по всему городу. Мало ли с кем они общаются в течение дня? Даже название города Дмитрию было точно неизвестно. По карте вроде должна быть аль-Касимия…
Агаев огляделся вокруг, а затем подошел к пожилому нищему с густой щетиной на исхудалом лице.
Прикинув, что его арабское произношение может вызвать у нищих недобрые подозрения и чтобы хоть как-то скрыть свой акцент, Дмитрий решил притвориться заикой.
- Асса-лам ал-лейкум! – сказал он и протянул нищему руку.
Тот косо посмотрел на него снизу вверх и, не ответив на рукопожатие, холодно и резко ответил:
- Алейкума салам. Кто ты такой?
- Я С-сал-лех Мухам-мед из Кир-к-кука. Х-хочу до утра остаться з-здесь, а с-с ут-тра у м-меня д-дела на р-рынке.
Пожилой попрошайка вышел из себя:
- Если у тебя дела на рынке, то чего сюда приперся? Иди и ночуй во дворе базарной мечети.
- А т-туда д-далеко, – Дмитрий испытующе посмотрел на нищего.
У старика, кажется, нервы уже были на пределе:
- Неправду говоришь. И перестань нарочно заикаться. Мы не дадим тебе здесь попрошайничать. Потому что ты совсем непохож на нищего.
- Я н-не п-пришел п-попрошайничать. Ут-тром п-пойду н-на рынок.
- Это совсем рядом. И мечеть там, в двух шагах. Повернешь с угла улицы направо и дойдешь до мечети. Долго ты будешь мне голову морочить? – От ярости старик весь затрясся.
Агаев только сейчас заметил, что у этого нищего нет рук. Физический недостаток старика скрывал наброшенный на плечи пиджак из множества заплаток.
- З-зачем т-ты с-сер-рдишься? Я уже ух-хожу.
Старика как будто передернуло:
- Давай, иди отсюда, пока цел! А то сейчас люди очухаются и разорвут тебя на куски. Тут и нам самим нечего есть. Тебя только здесь не хватало. Да покарает Аллах разжигателей этой войны! До чего дожили, во всей Аль-Касимии некому подать милостыню.
Когда Агаев спешно покидал двор мечети, до него все еще доносился гневный голос старого попрошайки. Поразмыслив, он догадался, отчего вдруг взбесился безрукий нищий. Старик был мастером своего дела. В течение дня он видит сотни людей и хотя бы полминуты общается с ними. По этой причине он выработал в себе способность различать их характерные особенности. Как профессиональный имитатор, старик в один миг распознал мнимое косноязычие. В Ираке Агаев к этому приему прибегал впервые и догадался, где допустил оплошность. Из-за огромной усталости он забыл, что следует использовать мимику, свойственную косноязычным людям. И видавший виды старик тотчас раскусил уловку.
Дмитрий решил, что пока пользоваться не оправдавшим себя приемом не следует. Необходимо придумать другую, более правдоподобную легенду…
Старый нищий, хоть и прогнал его прочь, но при этом сообщил много важной информации. В частности указал, где находится рынок. И еще благодаря встрече с нищим Агаев убедился, что действительно находится в Аль-Касимии.
Перед входом в маленькую чайную о чем-то ожесточенно спорили двое мужчин. Когда Дмитрий проходил мимо, они замолчали и смерили его недружелюбным взглядом. На лицах спорщиков как будто застыл вопрос: «Кто это? Откуда появился в наших краях чужак?». Затем с прежней злобой продолжили выяснять отношения. Казалось, еще чуть-чуть, и между ними начнется настоящая драка. Агаев понял, что во избежание нежелательного конфликта не стоит мозолить им глаза. А то надобность в какой-либо конспирации отпадет сама собой...
Вокруг рынка было многолюдно. Дмитрий остановился перед его широкими воротами и заглянул внутрь. Люди, для которых рынок являлся единственным местом для заработка, раскладывая товар, копошились у своих лотков. А из пикапов, небольших грузовых автомобилей и обычных легковушек выгружались различные товары. Потом их на тележках вносили в настежь открытые двери складов магазинов и лавок.
Агаев подумал, что ему неплохо теперь купить второй комплект одежды взамен пострадавшей от ранения. Зайдя внутрь одной из лавок, он приобрел себе точно такие же рубашку, брюки, какие были прежде.
Чтобы не мозолить глаза местному населению долгим пребыванием перед воротами рынка, Дмитрий направился к стоявшим неподалеку машинам. Можно сделать простой вывод: если здесь столько автомобилей, значит, торговцы приезжают сюда из разных мест, в том числе из Багдада и других городов, находящихся не так далеко от Аль-Касимии. Среди них обязательно должны могут быть те, кто прибыл из Аль-Джабирии.
Агаев постарался было, не вызывая подозрений, найти жителей этого городка. Однако все расспросы оказались безрезультатными. Ему либо давали уклончивые ответы, либо вообще отказывались разговаривать. Дмитрий понял, что ему следует изменить тактику, поскольку даже его завуалированный интерес у многих вызывал неоднозначную реакцию.
Наконец, потеряв терпение, Агаев подошел к пикапу, стоявшему в одном из рядов. Еще издали, увидев сидящего там человека и решив сделать еще одну попытку, он с юмором подумал: «Ну если и этот начнет упираться, то придется в самом деле ехать в Москву. Ну и страху навел на них этот аль-Халиди». За рулем находился худощавый парень лет тридцати. Он поздоровался:
- Ассалам алейкум!
- Алейкума салам! – ответил ему незнакомец.
- Ты случайно не в Багдад едешь?
- Да нет, брат, утром, с позволения Аллаха, я собираюсь в Аль-Фалуджу, - хозяин пикапа с удивлением посмотрел на него. - Почему ты спрашиваешь?
- Да так. Просто привез на рынок кое-какой товар. Вчера вечером мой водитель поехал куда-то чинить аккумулятор. Сколько времени прошло, а его все не видно. Один Аллах знает, что с ним случилось. Я даже не успел товар разгрузить. Не знаю, что и думать. Вроде порядочный парень, я с ним уже не первый раз сюда приезжаю. До сих пор никаких с ним проблем не было. Может, угнал? Машина-то моя.
Незнакомец пожал плечами:
- Сейчас случается все что угодно. Наверное, попал в какую-то историю. Или аккумулятор так сел, что и не доехал. Хотя тогда его довезли бы на буксире. С кем не бывает? Помогли бы. А что, тебе нужно прямо сейчас ехать в Багдад?
- Да нет, в Багдад я должен вернуться завтра вечером. А утром мне надо добраться в Аль-Джабирию.
Его собеседник нахмурился. От одного этого слова его словно передернуло. Он с сомнением посмотрел на ««багдадца». Покачав головой, парень сказал:
- Аль-Джабирия совсем рядом. Но ехать туда по основной дороге сейчас очень опасно. В том районе идут страшные бои. Ты разве телевизор не смотришь? Кровь льется рекой. Продолжается американские атаки, будь прокляты эти янки! И защитники не отступают ни на шаг. Я если из дома в ту сторону выезжаю, каждый раз не знаю, вернусь ли обратно. А дома у меня жена, теща и пятеро детей, я их единственный кормилец.
Агаев понимающе кивнул и сочувственно посмотрел на иракца. Конечно, что здесь говорить? И в России жизнь многих людей тоже не сахар. Нищета соседствует с неслыханным богатством. Никакой войны в стране нет, а число сирот и брошенных детей все увеличивается. Но В Ираке бедность и разруха видны невооруженным глазом, а обычная поездка в соседний населенный пункт сопряжена с серьезным риском для жизни.
Пикап был невероятно старый. «Ниссан» с облупленным корпусом и потрескавшимися стеклами, да еще и с рулем на правой стороне. Судя по всему, с этим арабом можно было договориться. Агаев знал несколько нехитрых приемов, как расположить к себе случайного встречного. Надо только побеседовать с человеком несколько минут и выяснить его психологические особенности, а самое главное – найти такую тему, которая будет интересна для того, с кем приходится общаться.
- А есть туда какая-нибудь другая дорога, брат?
- Есть, но это древний караванный путь, расположенный в пустыне. Автомобиль там не проедет, он шириной метра в полтора-два. Ведь там ходили только караваны на верблюдах.
Агаев внимательно посмотрел иракцу в глаза. Сейчас наступал самый важный момент разговора. Конечно, араб сначала станет отказываться, ссылаясь на те или иные веские причины, благо в воюющей стране выдумывать ничего не нужно, но потом будет вынужден согласиться. От таких денег, которые Дмитрий собирался заплатить, трудно отвернуть нос…
- А не смог бы ты отвезти меня в Аль-Джабирию?
Его прогноз оправдался. Иракец, услышав об Аль-Джабирии, так испугался, что изменился в лице.
- Нет, брат, прости! Понимаешь, у меня дела. Ничем не могу тебе помочь. Может, с кем-нибудь другим поговоришь? По дороге в Аль-Фалуджу есть мотель. Там я часто останавливаюсь переночевать, когда еду обратно. Честно говоря, я сейчас туда и отправляюсь. Немного передохну и поеду домой.
Араб сделал паузу и выжидающе посмотрел на Агаева. Затем продолжил:
- Если хочешь, доставлю тебя туда, а до Аль-Джабирии добирайся сам. Я не хочу, чтобы мою машину вместе со мной взорвали прицельным попаданием. А караванный путь тебе любой покажет. И извини, сколько ты заплатишь?
- Не обижу, будешь доволен. Далеко ли до этого мотеля?
- Не так уж, по дороге в Аль-Фалуджу минут двадцать пять езды. Сейчас этот мотель - самое спокойное место в наших краях, к тому же находится на отшибе, в месте, удаленном от недобрых глаз.
- Да, интересно. А может, и мне там передохнуть? Мой водитель скорее всего сегодня уже не появится. Не приведи Аллах, что-то с ним случилось. Если бы мне не надо было срочно ехать в Аль-Джабирию, я бы не позволил себе забыть про это дело, не разобравшись.
- Ну, что ж, друг, садись в машину. Сейчас ее разгрузят, и мы поедем. Со мной за товар уже расплатились, а кое-что взяли на реализацию, - пояснил обрадованный иракец.
Видно было, что он чувствовал большое воодушевление – не каждый день простому мелкооптовому торговцу удается подзаработать на «халтуре». Возможно, он уже прикидывал, сколько его спутник подкинет вдобавок к тем грошам, которые удалось выручить от продажи. Незначительную величину заработка, который водитель пикапа мог сегодня получить, доказывал полупустой рынок.
Агаев поднял свой вещмешок и положил его в кабину. Затем, подняв подол «соуба», закинул левую ногу внутрь салона. Когда он то же самое сделал с правой ногой, «соуб» задрался, и из-под него показалась белая окровавленная штанина. Дмитрий почувствовал, как замер на месте водитель. Забравшись в салон, он бережно закрыл дверь старенького автомобиля. В кабине стало так тихо, что можно было даже услышать, как тяжело дышит испуганный торговец.
- Друг, что это? - спросил он тихо. - В тебя стреляли?
- Нет, друг, - ответил Агаев. Заметив, какое впечатление произвела на водителя эта картина, и то, что иракец, только что называвший его «братом», перешел на более формальное «друг», Дмитрий добавил: - Успокойся, я просто порезался.
- А что там у тебя в мешке, друг?
Араб провел рукой по мешку и тут же резко ее отдернул, словно коснулся ядовитой змеи.
Это же автомат! Упаси Аллах, если нас остановят люди аль-Халиди! – торговец выглядел крайне встревоженным.
- И кто такой этот твой аль-Халиди? – с самым невозмутимым видом спросил Агаев.
- Ты, что, ничего про него знаешь?
- Нет. Первый раз слышу. Хотя мне все равно, кто меня остановит. Если кто-то об этом пожалеет, то только не я, – Дмитрий говорил спокойно и уверенно.
Это произвело впечатление. Водитель новыми глазами посмотрел на своего соседа. Потом тихо сказал:
Да, в Багдаде мало кто слышал об аль-Халиди. Но здесь о нем знают все. Неизвестно, за что он сражается. Но насколько мне известно, американцы назначили за его голову очень большие деньги. Причем обещают выплатить сумму не старыми саддамовскими бумажками, а долларами. Сами они не могут с ним справиться. Аль-Халиди хитер как лиса и храбр как лев.
- Наверное, он скрывается в таком недоступном месте, что никто не может до него добраться?
Агаев прекрасно понимал, что вряд ли сходу получит необходимые сведения. Но нельзя пренебрегать никакими возможностями. Во время расследований бывает и так, что совершенно случайно попадаешь в десятку…
- Это ведомо только Аллаху, друг. Но от него очень страдают местные жители, – ушел от вопроса иракец. - Ты не слышал? Вчера боевики аль-Халиди сбили американский вертолет. После этого американцы обстреляли ракетами места, где, как они думали, должна базироваться его группировка. Сколько невинных людей погибло! Детей, женщин, стариков! Сегодня вся Аль-Джабирия в огне! – горестно вздохнул иракец.
- А высоты в пустыне, которые находятся вокруг Аль-Касимии, кажется, тоже под его контролем?
- Чего не знаю, того не знаю, – водитель замолчал.
Затем снова поглядел на «соуб» попутчика, под которым скрывалась окровавленная штанина и, оглядевшись по сторонам, тихо сказал:
- Друг, я не знаю, кто ты такой и зачем тебе понадобилось ехать в Аль-Джабирию, но тебе лучше поскорей обратиться к врачу. Давай я лучше тебя отвезу в какую-нибудь местную больницу, а то, упаси Аллах, ты скорей попадешь на небо, чем туда, куда так хочешь попасть. Ну что ты там потерял?
- А вот это уже мое дело, друг, - жестко произнес Агаев. - В том мотеле, о котором ты говорил, есть медицинская служба?
- Да, там есть один фельдшер. Но без денег ничего не сделает.
- Тогда заводи машину. С деньгами у меня проблем нет. Поехали!
Водителю не оставалось ничего другого, как тронуть свой драндулет с места.
10
Теперь, скрывшись от преследователей, Дмитрий мог отдохнуть и всерьез позаботиться о своей ране. Еще несколько часов назад он балансировал на грани жизни и смерти. И даже ни разу не подумал о том, что вполне мог погибнуть в этой чужой и незнакомой стране. Агаев представил на мгновение, как страшную весть получает его любимая женщина…
За все время пребывания в Ираке он так и не удосужился позвонить той земной богине, которая всецело владела его сердцем. Самое чудовищное заключалось в том, что она даже не знает о его местонахождении.
Когда Дмитрий собирался выехать в Ирак, то сообщил Принцессе, как это случалось и прежде, лишь невнятные сведения: мол, уезжаю по одному важному и безотлагательному делу и какое-то время буду вне зоны досягаемости телефонной связи. К сожалению, при его работе по-другому поступить было нельзя.
Она грустно пошутила:
- Я вижу, ты собрался где-то скрыться, чтобы наконец от меня отделаться.
Агаев тогда почувствовал, как радостно забилось его сердце. Да стоило ему только позвать ее с собой, Принцесса, бросив все и не задумываясь о последствиях, полетела бы за ним хоть на край света.
Глядя на унылый пустынный пейзаж за окном автомобиля, Дмитрий впервые серьезно задумался над тем, что будет с ней, если с ним внезапно случится то, что рано или поздно происходит со всеми смертными. «В действительности каждый мужчина мечтает о том, чтобы закончить свой земной путь в преклонном возрасте в окружении любимой жены и детей»...
- Что-то ты слишком глубоко задумался, друг, - осторожно произнес иракец. Видно было, что спутник внушал ему все большие опасения.
Агаев улыбнулся. Он легко мог реконструировать, о чем сейчас думал водитель. Вопросы очевидны. Кто этот странный человек с автоматом? Что делает в окрестностях Аль-Фалуджи, откуда время от времени доносится глухая канонада? Зачем направляется в страшную Аль-Джабирию? Сидел бы себе в Багдаде...
Дмитрий повернулся к водителю:
- Слушай, друг, а как тебя зовут?
- Абдулхасан. А тебя?
- Зови меня Салех Мухаммед. Кстати, а почему этот мотель считается таким безопасным?
Водитель ответил уважительно:
- Это заслуга его владельца. Сам он родом из Тикрита, как и Саддам. Однако, в отличие от своих земляков, никогда не рвался к высоким должностям в Багдаде. Когда несколько лет назад он приехал на эту бесплодную равнину и начал строить здесь небольшую гостиницу, многие посчитали его сумасшедшим. А он создал здесь уголок, похожий на рай. Причем, он нисколько не похож на алчного предпринимателя, который ищет легкой наживы, поскольку это очень порядочный и совестливый человек. В наши времена это большая редкость. В каждом номере - хорошая мебель, телевизор, холодильник, кондиционер. В общем, гостиница ничем не хуже багдадских. Хозяин лично контролирует работу своих людей. Он очень справедлив и пользуется всеобщим уважением. Вот поэтому сюда и тянутся гости. Правда, война не обошла стороной и этого укромного места. Посетителей стало гораздо меньше.
- Да, судя по всему, это настоящий бизнесмен, - спокойно прокомментировал Агаев. - Завоевать доверие клиентов - большое дело.
Вскоре водитель свернул с дороги и направился к видневшемуся вдали двухэтажному зданию, построенному в стиле старинного караван-сарая. Араб остановил свой антикварный «Ниссан» и сказал:
- Приехали. Вот держи.
Дмитрий задрал «соуб» и достал из левого кармана деньги. Крупная купюра, которая там лежала, являлась сдачей, которую Агаев получил на рынке в Аль-Касимии, когда покупал себе запасной комплект одежды. Абдулхасан горячо поблагодарил щедрого спутника и взялся сопровождать его в помещение мотеля.
Когда они вошли в вестибюль, навстречу вышел администратор и с улыбкой протянул Абдулхасану руку. Было видно, что они давно знакомы. Видимо, водитель являлся здесь частым гостем. Администратор вежливо поздоровался и с Агаевым. Абдулхасан сразу же обратился к нему с просьбой:
- Слушай, Самир, срочно вызови фельдшера. У этого господина очень опасная рана. Его зовут Салех Мухаммед. Он бизнесмен из Багдада.
Администратор с сожалением всплеснул руками:
- Как жалко! Фельдшер еще вчера как раз уехал в Багдад – у него кончились лекарства! О Аллах, что же теперь делать? У нас даже бинтов не осталось!
- Ничего страшного, - сказал Дмитрий. - Мне так хочется спать, что уже не до раны. Потерплю. А когда должен приехать ваш фельдшер?
- Иншааллах, если все будет хорошо, то сегодня, через несколько часов. Хотя вы же знаете, что происходит в нашем районе. Всякое может случиться.
Агаев посмотрел на часы. С момента начала рейда по освобождению Антонари прошло немало времени. Он прошел большое расстояние, а цель пока почти также далека…
- У вас есть свободные номера на втором этаже?
- Есть, - кивнул администратор. Он обернулся к доске с прибитыми к ней крючками и снял оттуда ключ. - Семнадцатый, господин Салех.
Тяжело поднявшись на второй этаж, Дмитрий вошел в свой номер. Ничего особенного: стол, шкаф, стулья и небольшая кровать. Включив телевизор, он увидел только рябь на экране. Антенна была на месте. Значит, дело в том, что тут плохо действуют ретрансляционные установки, и сигнал передается очень слабо. Возможно, американцы, проводя военную операцию глушат любые передатчики в определенном диапазоне частоты. А вообще, похоже, что он попал в настоящую глушь.
Абдулхасан говорил о каком-то люксе. Холодильник не нужен, а вот кондиционер бы не помешал. В этом одноместном номере, несмотря на раннее время, стояла невыносимая духота.
Агаев внимательно осмотрел стены. Профессиональная привычка – так он поступал всегда, когда останавливался в незнакомом месте. У самого потолка с правой стороны двери Дмитрий увидел привинченный вентилятор. Он нажал на кнопку, и лопасти стали медленно приходить в движение. Однако толка от этого было мало - вентилятор не создавал никакой прохлады, а наоборот, как вскоре стало очевидно, нагонял в комнату жаркий воздух. Агаев раскрыл окно, но и это помогло ненадолго. Вскоре комната наполнилась горячим дыханием близкой пустыни.
Сняв «ихрам», «соуб» и испачканную рубашку, он бросил одежду на стул и рухнул на деревянную кровать, скорее напоминавшую небольшую кушетку. Брюки он снимать поостерегся - штанина вместе с бинтом на его раненой ноге крепко присохла к коже.
Некоторое время он лежал неподвижно, закрыв глаза. Но сон не приходил. В этой забытой Аллахом гостинице Агаев неожиданно почувствовал, что находится, словно Юлий Цезарь, перед своим Рубиконом, который нужно перейти и начать решительные действия.
Сейчас он был всего в нескольких шагах от Аль-Джабирии. Но Абдулхасан даже не смог сказать, выставлены ли наблюдательные пункты на подступах к базам аль-Халиди. Кто знает, где террористы прячут Антонари? Что, если они постоянно меняют место его заключения? Основываясь только на словах Аймана, отыскать нужный пункт будет гораздо сложнее, чем он себе представлял вначале. По сути, первые тяжелые испытания, через которые ему пришлось пройти, были связаны с естественным недостатком подробной информации. Конечно, о возможности наличия в районе, где идут военные действия, минных полей, он догадывался. Но двигаясь почти в полной темноте, был практически бессилен себя обезопасить. То же самое касалось и вооруженных боевиков, от которых ему только чудом удалось скрыться.
Заболела рана. Кажется, вовсю шел воспалительный процесс. Вмешательство фельдшера становилось крайне необходимым.
Бывают редкие минуты, когда отчаяние может охватить даже очень сильного человека. Особенно, если ему предстоит в одиночку совершить то, что порой сложно сделать даже могущественным спецслужбам. В сознании уже копошились предательские мысли: «Это тупик. Видимо, я переоценил собственные возможности. Как я смогу найти заложника? Иголку в стогу сена и то обнаружить проще. А раз так, может быть, Махмуд был прав, когда отговаривал меня от подобного безрассудного маршрута? Еще не поздно договориться с Абдулхасаном, чтобы он отвез меня обратно в Аль-Касимию. Там я сел бы на более надежный транспорт и вернулся в Багдад. Кроме того, существует другая, вполне реальная угроза - Айман. Он уволен из компании. Сидит у себя дома и ждет, когда я сообщу ему радостную весть, что заложники спасены. А что если он, услышав о том, что Киселев уже на свободе, решит, что моя миссия выполнена? И станет открыто говорить об этом?»
Агаев приподнялся на кровати, сморщившись от боли. Надо немедленно отбросить всякие сомнения! И, не думая ни о чем, двигаться вперед. Другого пути нет.
С этими мыслями он заснул. Его разбудил нерешительный стук в дверь.
Открыв глаза, Дмитрий достал свой вещмешок и вытащил сложенный автомат. Вставив рожок и переключив АКМ на автоматический режим стрельбы, медленно захромал к двери и спросил сонным голосом:
- Кто там?
- Это я, Абдулхасан. Я уезжаю. Тебе ничего не нужно?
Агаев вспомнил свои недавние колебания и усмехнулся. Сон словно тряпкой смыл с его души последние следы этой внутренней борьбы.
- Сейчас, Абдулхасан, минуту....
Положив автомат под кровать, он надел «соуб» и открыл дверь. Демонстративно зевнув, взглянул на часы. Была вторая половина дня.
- Как ты себя чувствуешь? – задал вопрос Абдулхасан, когда они поздоровались. -Извини, что разбудил. Но я не мог уехать, не узнав о твоем здоровье.
- Да ничего, спасибо. Но помощь фельдшера потребуется обязательно. Ты не знаешь, он еще не приехал?
Абдулхасан, словно извиняясь, отрицательно покачал головой.
- Но я думаю, что будет очень скоро. Прости, Салех, что вмешиваюсь не в свое дело, но позволь у тебя спросить… Так ли тебе важно в это время ехать в Аль-Джабирию? Ведь попасть туда практически невозможно. Я слышал, что недавно из города еле-еле вывезли нескольких людей с тяжелыми ранениями. Их родственники рассказывали, что американцы взяли в блокаду всю территорию…
- Извини, дружище, но мне все это прекрасно известно. А от кого ты это слышал?
Информация могла оказаться просто бесценной. Если бы только он сумел выйти на тех людей, о которых рассказывал Абдулхасан…
- А на том самом рынке, где мы с вами встретились, – ответил иракец. - Рядом с моей машиной разговаривали два приезжих мелких оптовика.
«Да-а, – подумал Агаев, – этот вариант можно вычеркнуть из рассмотрения. Времени на его проработку может не хватить».
- Ты не обедал? Давай сходим в кафе. Подскажешь, что лучше всего заказать, – сказал он Абдулхасану. – Ты пока подожди у себя. Мне надо еще умыться, побриться и переодеться.
Первым делом Дмитрий тщательно убрал автомат в вещмешок. Он задумался на минуту, стоит ли нести этот груз с собой в кафе. У администратора должен быть запасной ключ. Хоть это и частная гостиница, кто знает, на кого он может работать. Влияние аль-Халиди могло распространяться и на это заведение. Но тащить имущество в кафе тоже несерьезно, только привлечет еще большее внимание.
Агаев снова снял с себя «соуб» и «ихрам» и положил их в вещмешок, предварительно достав обновку, купленную на рынке. После этого задвинул мешок глубоко под кровать и стал переодеваться в новую одежду, купленную в Аль-Касимии. Умывшись, но так и не побрившись, он спустился в вестибюль.
Когда они вместе с Абдалхасаном вошли в кафе, расположенное на первом этаже мотеля, и сели за столик у двери, то сразу обратили внимание на двух человек, которые в самом дальнем углу курили кальян. Один из них, молодой парень лет двадцати пяти, увидев Абдулхасана, тут же подошел и поздоровался. Затем почтительно кивнул Агаеву.
Абдулхасан представил их друг другу.
- Это Тарик. Он сын хозяина мотеля. А это господин Салех Мухаммед. Он из Багдада. Занимается бизнесом.
Тарик уселся рядом с ними и, приказав официанту принести гостям чая и еды, посмотрел на Абдулхасана:
- Что-то давно тебя не было видно. Мы даже думали, упаси Аллах, не случилось ли что-нибудь? Все в порядке?
- Как сказать, в порядке, Тарик? – вздохнул Абдулхасан. - Ты же знаешь, сегодня о чем-то хорошем говорить не приходится. Кое-как тянем свою лямку.
- Да, сейчас времена непростые. То стрельба, то налеты, то страшные взрывы.
- А где твой отец? Обычно он всегда сам встречал новых постояльцев. А сегодня я видел в холле только администратора.
- Он сейчас вынужден заниматься с внуками, моими сыновьями. Я привез их в Аль-Махарию.
Молодой человек выглядел очень озабоченным.
- А почему они не выедут в Тикрит? – удивился Абдулхасан. – Там, вроде, не так опасно.
- Бог знает, когда мы были в родном городе в последний раз. Еще когда отец начал строить здесь эту гостиницу, мы все переехали сюда. В Аль-Махарии мы купили участок земли и построили там дом. Там я и женился и создал семью. Иногда мы бывали в Тикрите, встречались с управляющим, который занимался нашим садовым хозяйством, проверяли, как идут дела. Но с началом войны боялись покидать это место, потому что на дорогах стало очень опасно. Мы там, в Аль-Махарии, до сих пор и живем. Вчера я собрался было ехать в Аль-Джабирию, но мне пришлось вернуться с полдороги. Мне сказали, что там начались атаки американских боевых вертолетов и танков. Ты не представляешь, Абдулхасан, как мне страшно за мою семью! Боюсь, что война докатится и до нашего дома. Но самое страшное, что в Аль-Джабирии живут мои родственники – маленький племянник и сестра. А недавно мы узнали, что мой свояк, ее муж погиб в боях. Связи с Аль-Джабирией нет. Я узнал это от людей, когда позавчера ездил в Аль-Махарию.
- Да... - с сочувствием отозвался Абдулхасан. – Да упокоит Аллах его душу! Аллах милостив, будем молиться, чтобы все обошлось с твоим племянником и сестрой.
К соболезнованиям присоединился и внимательно слушавший беседу «бизнесмен из Багдада Салех Мухаммед».
К столу подошел официант в белой куртке. В руках он держал поднос с дымящимся заварочным чайником и несколькими блюдами. Гости принялись за еду. Тарик разлил чай и, отпив из своего стакана, надолго задумался. Потом сказал:
- Мне нужно срочно вывезти их из Аль-Джабирии. Правда, это будет очень тяжело, особенно для них.
- Почему? - спросил Абдулхасан. - Их могут не выпустить?
- Нет, дело не в этом. С людьми аль-Халиди, который когда-то, до начала военных действий, заправлял всем в этом городе, у меня неплохие отношения. Иногда они останавливаются здесь и поэтому относятся ко мне с уважением. Беда в том, что нам придется идти по пустыне. Другого пути оттуда нет. Днем это невозможно – ребенок не выдержит зноя. Да и сестре будет нелегко. Но как бы то ни было, вывозить их оттуда придется.
- А если ночью? – спросил Абдулхасан, осторожно отпивая горячий чай.
- И ночью тоже опасно. Хотя дорогу все еще контролируют боевики аль-Халиди, однако там все время барражируют вертолеты американцев. Они могут открыть огонь по любой подозрительной цели.
Когда Агаев услышал о добрых отношениях Тарика с людьми искомого им похитителя Антонари, его охватил жгучий интерес. Может, стоит придумать новую легенду и вместе с Тариком отправиться по пустыне в Аль-Джабирию? А там, войдя в доверие к кому-либо из лиц в окружении аль-Халиди, он смог бы выяснить, где находится итальянский репортер.
Абдулхасан со скрытым торжеством посмотрел на Дмитрия.
- Ты слышал, что говорит Тарик? Я ведь уже не раз пытался убедить тебя не ехать в Аль-Джабирию. Давай я отвезу тебя в Багдад. И упаси Аллах, не подумай, что я предлагаю это с корыстной целью. Я готов отвезти совершенно бесплатно.
Видимо, торговец не забыл о щедрости «бизнесмена Багдада».
- Спасибо, Абдулхасан, но нога беспокоит меня все сильнее. Мне нужно дождаться фельдшера. А в Багдад я доберусь как-нибудь сам. Тебе же пора ехать.
Абдулхасан вздохнул и поднялся:
- Что ж, настаивать не буду. Если когда-нибудь, в более спокойное время, судьба забросит тебя в Аль-Фалуджу, спроси там у любого Абдулхасана Шакира, и тебе покажут мой дом. Я и моя семья будем очень рады.
Они вместе с Тариком проводили Абдулхасана до автомобиля. Только после этого Тарик заметил хромоту нового постояльца гостиницы. Тарик спросил:
- А что с вашей ногой, господин Салех?
- Да так, ничего особенного. Какие-то вооруженные люди обстреляли мою машину с товаром, когда я ехал в Аль-Касимию. Случайная пуля попала в ногу. Сейчас такое часто бывает.
Конечно, было бы лучше, если человек, имевший связи с группировкой аль-Халиди, ничего не знал о его ранении. Но что поделаешь? Шила в мешке не утаишь. К тому же в этих местах подобными происшествиями никого не удивишь.
- Что ж, если рана не очень опасная, то помощь вам сможет оказать и наш фельдшер. Не ахти какой медик, но кое-что умеет и он. Он должен скоро подъехать, – внимательно посмотрев на гостя, сказал сын хозяина мотеля.
- Я знаю. Мне уже сказали...
Агаев поднялся в свой номер. Вещмешок никто не трогал. Это его успокоило. Но в любом случае предосторожность не была лишней.
Через два часа в дверь снова постучались. Дмитрий поднялся с кровати и захромал к двери. На пороге стоял лысоватый человек в белом халате. В руках у него был небольшой белый чемоданчик с красным крестом и полумесяцем. Поздоровавшись, фельдшер внимательно взглянул на Агаева.
Затем поставил чемоданчик на стол и, щелкнув замком, откинул крышку. Было видно, что он уже получил самую общую информацию о том, что требуется пациенту.
Фельдшер попросил Агаева снять брюки, лечь на кровать и показать свою рану. Увидев небрежно сделанную повязку, он хмыкнул и спросил:
- Кто это вас так перевязал?
- Какое это имеет значение?
Иногда бессмысленные вопросы вызывали у него злость.
- Да, действительно, значения это никакого не имеет, - согласился фельдшер, прищурившись. - Однако кто бы это ни был, он так перевязал вашу рану, что одному Аллаху ведомо, как вы до сих пор еще стоите на ногах. Повязка впитала очень много крови и подсохла. Сейчас вам будет немного больно.
Сначала обрезав края повязки по периметру раны, фельдшер стал медленно и осторожно отрывать ее присохшие остатки от опухшей и бурой, как свекла, кожи.
Боль действительно была невыносимой. Как будто ток силой в тысячу ампер пронзил все тело. Глаза чуть не выкатились из орбит, а в горле застрял крик. Однако Дмитрий сдержался, не дернулся и не произнес ни звука.
Промыв рану, фельдшер наложил на нее лечебную мазь.
- Молодой человек, вы что, не боитесь гангрены? Еще немного, и началось бы нагноение. Рана очень глубокая. День-два вам будет необходимо менять повязку и снова накладывать мазь. А еще я посоветовал бы вам поменьше ходить. – (Можно было подумать, что он сам не знал таких простых вещей!) – Можете двигаться, лишь когда рана полностью затянется.
В ответ, морщась от боли, Агаев хрипло произнес:
- Мне кажется, что пока я буду здесь, повязку придется менять вам. Сколько я вам буду должен?
Фельдшер немного замешкался, потом ответил:
- Ничего. Честно говоря, Тарик запретил мне даже разговаривать с вами на эту тему.
- Почему? - он с изумлением приподнялся на постели.
«Вот это новость!»
- Я не знаю, просто запретил и все. Я давно здесь работаю по договору, плачу за аренду кабинета, но подобных распоряжений мне никогда не давали. Вам, видимо, лучше знать, почему Тарик так поступил
Фельдшер отвернулся и начал собирать свои принадлежности. Затем добавил, стараясь не глядеть на Агаева:
- Раньше, при Саддаме, мне пришлось бы немедленно оповестить властных представителей. У вас огнестрельное ранение. Пуля прошла навылет по касательной. Это видно невооруженным глазом.
Он защелкнул крышку чемоданчика.
- Сейчас совсем другие времена. Любого человека могут ранить или даже убить среди бела дня, и никто не понесет за это никакой ответственности… Перед сном я еще раз наложу на вашу рану мазь. Неплохо было бы сделать новую перевязку. Когда вы собираетесь лечь спать?
- Часов в десять.
Откланявшись, фельдшер удалился, а Агаев с наслаждением растянулся на кровати. Лекарство сразу оказало свое воздействие. Впервые за последние часы он почувствовал огромное облегчение.
Но поступок Тарика оставался для него полной загадкой. Дмирий никак не мог опомниться от изумления.. Что бы это значило? Неужели Тарик получил о нем какие-то сведения? Или сын хозяина мотеля преследует свою непонятную цель?
Агаев не хотел привлекать к себе лишнее внимание. А получалось наоборот. Создавалось обманчивое ощущение, будто незримый наблюдатель постоянно следил за его действиями, по возможности посылая то помощников, то врагов.
«Хорошо, потом разберемся. Сегодня или, в крайнем случае, завтра я во что бы то ни стало должен добраться до Аль-Джабирии. За завтраком Тарик упомянул о том, что связан с людьми аль-Халиди. Допустим, я уговорю его взять меня с собой, и мы вместе отправимся в город. Тогда я немедленно, воспользовавшись каким-то удобным предлогом, попробую выйти на ставку их командира. Это вполне возможно. А потом будет полегче. Сейчас самое главное – установить, где находится итальянец. Ну, а как освободить заложника, разберемся на месте».
Агаев вышел из номера и спустился на первый этаж. В вестибюле не было ни души, и он вышел во двор мотеля. Там он увидел администратора Самира, поливавшего цветы. Обернувшись и продолжая лить воду из лейки, он спросил:
- Как ваша нога, господин Салех? Не нужно ли вам чего-то?
- Да нет. Нога уже получше, вот вышел подышать свежим воздухом. Честно говоря, из-за этой жары оставаться в номере совершенно невозможно. Вы случайно не знаете, где Тарик?
- Он вместе с поваром поехал на рынок в Аль-Касимию, чтобы закупить там продуктов для кафе, – ответил Самир, поставив лейку на землю. В его глазах словно повис вопрос: «С чего это новый постоялец ищет сына хозяина? Не хочет ли он на что-то пожаловаться?»
- Скорее всего, вернутся через час. Могу ли я вам чем-то помочь?
- Наверное. Не могли бы вы меня оповестить о его приезде? Я знаю, что он собирался в Аль-Джабирию. Мне тоже надо туда. Хочу составить ему компанию. Он хорошо знает дорогу, - как можно беззаботнее произнес Агаев.
Администратор с сомнением покачал головой:
- Не думаю, что у него есть такое намерение. Разве он может оставить гостиницу без присмотра? А потом вы же знаете, что там сейчас творится. Только недавно утихла канонада. Американцы в последние сутки вели непрекращающийся обстрел Аль-Джабирии. В новостях на канале «Аль-Джазира» диктор сообщил, что лишь сегодня войска стали перебрасывать в сторону Аль-Фалуджи…
Дмитрию не хотелось продолжать разговор. Беседа становилась бессмысленной.
- Вы сами поговорите с Тариком, когда он вернется. Если у него в тех краях есть какое-то важное дело, он, конечно, примет ваше предложение.
- Конечно, конечно, - кивнул Агаев, подходя к воротам.
Мотель словно оазис, располагался посреди голой горячей пустыни. Дмитрий долго всматривался в ленту шоссе, узкой полосой вьющейся между барханов. По дороге длинной змеей растянулась колонна военной техники. Гражданских машин не было видно. Постояв на одном месте минут десять, Агаев вернулся во двор.
- В сторону Аль-Джабирии следуют военные автомобили, - поделился он своими наблюдениями с администратором, который сидел в холле у радиоприемника. Самир не мог скрыть волнения.
- Вы закрыли ворота? Бывают случаи, что они стреляют по жилым строениям без всякого повода. Я только что слушал новости. В Аль-Джабирии все еще идут ожесточенные бои. Там до сих пор находятся американские десантники. А теперь туда перебрасывают морскую пехоту. Видимо, из Аль-Фалуджи, раз они решили двигаться нашей дорогой.
- Да, - сделав грустное лицо, произнес Агаев, - наверное, сегодня добраться в Аль-Джабирию будет трудновато.
- Уж не знаю, зачем вам это нужно, но если у вас нет там каких-то неотложных дел, лучше вернитесь в Багдад.
Администратор выключил радио и, задумавшись, долго смотрел за окно.
- Кажется, будто все страны мира воюют с Ираком. Когда это кончится, неизвестно…
Агаев стал прохаживаться по вестибюлю. Заканчивались сутки с начала его рейда по охваченной войной провинциям Ирака. Однако для освобождения итальянского пленника до сих пор ничего конкретного сделать так и не удалось. Правда, он уже на полпути к цели. И, кажется, появилась реальная возможность войти в контакт с людьми аль-Халиди.
Дмитрий очень надеялся на связи Тарика. Хотя и тут могут возникнуть неожиданные препятствия. Он безусловно поинтересуется, зачем какой-то бизнесмен из Багдада едет в Аль-Джабирию и интересуется месторасположением штаба аль-Халиди. Какая версия покажется Тарику убедительной? Видимо, прежде всего стоит провести с сыном хозяина мотеля обстоятельную беседу, выяснить его взгляды, установить сильные и слабые стороны его характера. Лишь после этого можно думать о дальнейших действиях.
Решив дождаться возвращения Тарика, Агаев сел на диван в вестибюле и стал листать старые газеты и журналы, разложенные на столе. Затем снова поднялся в свой номер.
Следующая стр.
9
Вернувшись на свою «базу», Агаев взглянул на часы. Половина первого. Глухая ночь. Перебросив вещи, он собрался перелезать через очередной забор. Но тут почувствовал, что ноги перестали его слушаться. Нестерпимо ныло все тело. Все сильнее давала о себе знать боль от вонзившихся в тело бесчисленных колючек. Нечеловеческим усилием воли Дмитрий заставил себя перебраться на другую сторону стены.
Оказавшись во дворе какого-то дома с мансардой, Агаев спустился в полуподвальное помещение, благо, дверь оказалась раскрыта настежь. Здесь он сел на пахнувший травой туго набитый мешок и с наслаждением, мелкими глотками, выпил половину фляги. Потом одну за другой выдернул мучившие его острые колючки, продезинфицировал и заново перевязал кровоточащую рану. Усталость накатывала огромными океанскими волнами, заставляя поневоле смежить уставшие веки. Дмитрий не заметил, как погрузился в глубокий сон.
Он проснулся по внутреннему будильнику, который не подводил его последние годы никогда. Подготовленное специальной тренировкой тело жило словно в автоматическом режиме. Сигнал о том, что пора вставать молниеносным импульсом пронесся по организму, и Агаев резко вскочил, спросонья ударившись раненой ногой о стену раненой ногой. От сильной боли он громко вскрикнул и кинул взгляд на циферблат фосфоресцирующих наручных часов, которые всегда носил с собой. Пять часов утра. Рассвет.
Хоть он и потерял много ценного времени (ведь передвигаться в темноте всегда безопаснее), зато успел отдохнуть. Поднявшись во двор покинутого дома, тщательно осмотрел рану. Кровь больше не текла, воспаления пока было не заметно, но Дмитрий посчитал нелишним снова провести дезинфекцию и заново перебинтовать рану.
Теперь можно идти дальше, в ту, совершенно неизвестную часть городка, куда, вероятно, и переселились обитатели брошенного квартала. Агаев знал, что в последнее время практически все иракцы относились друг к другу с большим подозрением. Перестрелки и настоящие сражения происходили не только с американцами, но и между отдельными враждующими группировками. Поэтому для успеха его предприятия не стоило бездумно передвигаться по городу, поскольку это было чревато непредсказуемыми последствиями. Ведь, как правило, жители всех небольших восточных городов хорошо знают друг друга. Вряд ли этот населенный пункт составлял исключение. На появившегося здесь чужака обязательно обратят внимание, сразу же заинтересуются личностью гостя. Да и недавние преследователи скорее всего будут искать беглеца именно в этом городке.
Прежде чем покинуть Багдад, Дмитрий досконально изучил карту Ирака. Вокруг Аль-Фалуджи были расположены небольшие города – Аль-Джабирия, Аль-Касимия и Аль-Юсифия. Из слов Аймана выходило, что группировка аль-Халиди в основном контролировала Аль-Джабирию, но также имела свои опорные пункты и в двух соседних населенных пунктах. Айман утверждал, что Антонари могут находиться в подвальном помещении на территории одной из баз боевиков на окраине Аль-Джабирии, недалеко от древнего караванного пути. Он же говорил о том, что неплохим ориентиром будет местный рынок.
Рынок вообще самое подходящее место для начала поисков. На Востоке он всегда притягивает множество людей. Смешавшись с толпой, послушав разговоры, можно найти путь к тому жилому сектору, где содержится Антонари. Судя по карте, он скорее всего находится в Аль-Касимии. До Аль-Джабирии нужно еще добираться…
Агаев сложил автомат и, упаковав его в кусок материи, убрал в вещмешок. До поры до времени он должен выглядеть безоружным. Медленно поднявшись, подошел к правому забору. Крепко ухватившись за края камней, вделанных в него, подтянулся, осторожно высунул голову наружу и осмотрелся. Сейчас, при свете утреннего солнца, вдалеке хорошо просматривалась вся территория городка. Дмитрий увидел несколько узких дорог и ряды домов.
Надо было перелезть через ограду, пока его никто не заметил. Правой ногой Агаев оперся на выступавший из стены кирпич, а левую поместил в выбоину на высоте семидесяти сантиметров. Он с трудом, превозмогая боль в ноге, взобрался на забор и постарался как можно аккуратнее спрыгнуть на землю.
Поправив на спине вещмешок, пошел вперед по узкому проулку, который выводил на асфальтированную дорогу. Перед ним лежала широкая улица, с двух сторон обсаженная пальмами. Двигаясь вдоль стоящих на ней одноэтажных и двухэтажных домов с высокими зарешеченными окнами, без единого балкона и с плотно запертыми воротами, он внимательно смотрел по сторонам в надежде увидеть к рынку.
В это время суток на улице было совершенно пустынно. Агаев подумал о том, что выглядит сейчас весьма подозрительно. Грязную и обрезанную рубаху ему с трудом удалось заправить в брюки, а через каждые десять шагов она вылезала наружу. Изодранные и испачканные белые брюки тоже могли произвести неприятное впечатление, особенно, особенно если учесть, что одна штанина была до колена запачкана кровью.
Несмотря на то, что до сих пор улица производила впечатление вымершей, это не гарантировало, что внезапно на ней не появится какой-нибудь прохожий или машина, что было крайне нежелательно. Один боевик видел его в лицо. Так что очень возможно, что представители местной группировки везде ведут его поиски.
Агаев вдруг подумал, что до сих пор так и не познакомился по-настоящему с содержанием своего бездонного мешка. Ведь когда он расставался с Махмудом, его ничего, кроме оружия и воды, не волновало. Дмитрий посмотрел на часы. С момента начала его похода прошло уже более половины суток. Может быть, кроме еды, фонаря, бинта и дезинфицирующих средств заботливый Махмуд положил внутрь что-нибудь еще? Он остановился и вдруг вспомнил, что каждый раз, когда опускал мешок на землю, тот не издавал ни малейшего звука и слишком мягко касался поверхности земли. Что бы этого могло быть?
Оглянувшись по сторонам, Агаев увидел темный тупик, разделявший два дома. Подождав некоторое время и решив, что вероятность быть встреченным в этом тупике куда меньше, чем на улице, он перешел улицу. Расстегнув вещмешок, он просунул руку на самое дно. Пальцы наткнулись на нечто мягко. Это был тот самый «соуб», который они в первый день покупали вместе с Махмудом. Там же оказались и остальные принадлежности местного одеяния: головной убор - «ихрам» и обруч для его крепления - «игал».
Вот это да! Такая находка сейчас решала все проблемы. В отличие от европеизированного Багдада, здесь такая одежда будет к месту. Дмитрий оглянулся на дверь в конце тупика. Тихо и пусто. Агаев быстро надел арабскую одежду прямо на ту, которая была на нем. «Махмуд просто гений!» Взяв в руку свою поклажу, он вышел из тупика.
На улице было все также пустынно, но едва он сделал пару шагов, как появился джип. Он с огромной скоростью мчался прямо в его сторону. Завизжав тормозами, джип остановился рядом с Агаевым.
- Эй, ты! - окликнул его человек в военной форме, сидевший рядом с водителем. – Тебе тут никто чужой не попадался? Он был в белой рубашке и белых брюках, с автоматом и каким-то мешком. Видел такого?
Дмитрий отрицательно покачал головой.
- А что у тебя там? - вдруг строго спросил сидевший спереди мужчина, указав на лежавшую прямо у ног Агаева поклажу.
- Лампа Аладдина, – ответил он с совершенно серьезным видом.
Боевик расхохотался и скомандовал своему водителю:
- Поехали!
Джип рванулся с места и исчез в клубах пыли.
Дмитрий успел заметить на заднем сиденье распухшее лицо человека, который был очень похож на того боевика, которого он оглушил у стены дома. Вот вопрос: почему боевики решили искать его только утром, спустя несколько часов после перестрелки на окраине городка? Или решили, что ночью беглец все равно далеко не уйдет? А может быть, возлагают надежды на минное поле, которое, видимо, окружает все поселение?
За поворотом, на правой стороне улице, стояла невысокая мечеть. Не начать ли поиски именно отсюда? Ведь мечеть в арабских селениях, наряду с рынком, - центр притяжения местных жителей. Вокруг располагались старые бесцветные некрашеные дома. Хотя здание мечети и минарет не отличались особой изысканностью, но на фоне соседних зданий казались величественными.
Вход обрамляли старинные железные ворота. Пройдя во двор мечети, Агаев увидел здесь множество людей, вповалку не то спавших, не то дремавших прямо на земле. Это были нищие, в поношенных и рваных одеждах. Некоторые из них дружно поднимали головы и с тупым интересом рассматривали незваного гостя, словно он явился сюда специально для того, чтобы нарушить их покой. Кое-кто даже привставал со своих мест, устремив на посетителя пристальный взгляд.
На мгновение его охватило сомнение, что его решение зайти сюда было правильным. Ведь в таком новом чистом одеянии трудно выдать себя за несчастного путника, ищущего приют в доме Аллаха по причине бедности. Все это весьма неправдоподобно. Хорошо, что за плечами есть заметно истрепавшийся вещмешок, и правда похожий на нищенскую торбу.
Оглядев толпу нищих, Агаев окончательно убедился в том, что прием ему был оказан самый негостеприимный. Он улыбнулся. Может быть, они вообразили его своим «клиентом», и их интерес имел совсем другое значение? В любом случае, сразу покидать и их общество, и саму мечеть было бы неправильно - нищие могут догадаться, что он пришлый и чувствует себя неуверенно, как всякий незваный чужак. Такую весть можно быстро разнести по всему городу. Мало ли с кем они общаются в течение дня? Даже название города Дмитрию было точно неизвестно. По карте вроде должна быть аль-Касимия…
Агаев огляделся вокруг, а затем подошел к пожилому нищему с густой щетиной на исхудалом лице.
Прикинув, что его арабское произношение может вызвать у нищих недобрые подозрения и чтобы хоть как-то скрыть свой акцент, Дмитрий решил притвориться заикой.
- Асса-лам ал-лейкум! – сказал он и протянул нищему руку.
Тот косо посмотрел на него снизу вверх и, не ответив на рукопожатие, холодно и резко ответил:
- Алейкума салам. Кто ты такой?
- Я С-сал-лех Мухам-мед из Кир-к-кука. Х-хочу до утра остаться з-здесь, а с-с ут-тра у м-меня д-дела на р-рынке.
Пожилой попрошайка вышел из себя:
- Если у тебя дела на рынке, то чего сюда приперся? Иди и ночуй во дворе базарной мечети.
- А т-туда д-далеко, – Дмитрий испытующе посмотрел на нищего.
У старика, кажется, нервы уже были на пределе:
- Неправду говоришь. И перестань нарочно заикаться. Мы не дадим тебе здесь попрошайничать. Потому что ты совсем непохож на нищего.
- Я н-не п-пришел п-попрошайничать. Ут-тром п-пойду н-на рынок.
- Это совсем рядом. И мечеть там, в двух шагах. Повернешь с угла улицы направо и дойдешь до мечети. Долго ты будешь мне голову морочить? – От ярости старик весь затрясся.
Агаев только сейчас заметил, что у этого нищего нет рук. Физический недостаток старика скрывал наброшенный на плечи пиджак из множества заплаток.
- З-зачем т-ты с-сер-рдишься? Я уже ух-хожу.
Старика как будто передернуло:
- Давай, иди отсюда, пока цел! А то сейчас люди очухаются и разорвут тебя на куски. Тут и нам самим нечего есть. Тебя только здесь не хватало. Да покарает Аллах разжигателей этой войны! До чего дожили, во всей Аль-Касимии некому подать милостыню.
Когда Агаев спешно покидал двор мечети, до него все еще доносился гневный голос старого попрошайки. Поразмыслив, он догадался, отчего вдруг взбесился безрукий нищий. Старик был мастером своего дела. В течение дня он видит сотни людей и хотя бы полминуты общается с ними. По этой причине он выработал в себе способность различать их характерные особенности. Как профессиональный имитатор, старик в один миг распознал мнимое косноязычие. В Ираке Агаев к этому приему прибегал впервые и догадался, где допустил оплошность. Из-за огромной усталости он забыл, что следует использовать мимику, свойственную косноязычным людям. И видавший виды старик тотчас раскусил уловку.
Дмитрий решил, что пока пользоваться не оправдавшим себя приемом не следует. Необходимо придумать другую, более правдоподобную легенду…
Старый нищий, хоть и прогнал его прочь, но при этом сообщил много важной информации. В частности указал, где находится рынок. И еще благодаря встрече с нищим Агаев убедился, что действительно находится в Аль-Касимии.
Перед входом в маленькую чайную о чем-то ожесточенно спорили двое мужчин. Когда Дмитрий проходил мимо, они замолчали и смерили его недружелюбным взглядом. На лицах спорщиков как будто застыл вопрос: «Кто это? Откуда появился в наших краях чужак?». Затем с прежней злобой продолжили выяснять отношения. Казалось, еще чуть-чуть, и между ними начнется настоящая драка. Агаев понял, что во избежание нежелательного конфликта не стоит мозолить им глаза. А то надобность в какой-либо конспирации отпадет сама собой...
Вокруг рынка было многолюдно. Дмитрий остановился перед его широкими воротами и заглянул внутрь. Люди, для которых рынок являлся единственным местом для заработка, раскладывая товар, копошились у своих лотков. А из пикапов, небольших грузовых автомобилей и обычных легковушек выгружались различные товары. Потом их на тележках вносили в настежь открытые двери складов магазинов и лавок.
Агаев подумал, что ему неплохо теперь купить второй комплект одежды взамен пострадавшей от ранения. Зайдя внутрь одной из лавок, он приобрел себе точно такие же рубашку, брюки, какие были прежде.
Чтобы не мозолить глаза местному населению долгим пребыванием перед воротами рынка, Дмитрий направился к стоявшим неподалеку машинам. Можно сделать простой вывод: если здесь столько автомобилей, значит, торговцы приезжают сюда из разных мест, в том числе из Багдада и других городов, находящихся не так далеко от Аль-Касимии. Среди них обязательно должны могут быть те, кто прибыл из Аль-Джабирии.
Агаев постарался было, не вызывая подозрений, найти жителей этого городка. Однако все расспросы оказались безрезультатными. Ему либо давали уклончивые ответы, либо вообще отказывались разговаривать. Дмитрий понял, что ему следует изменить тактику, поскольку даже его завуалированный интерес у многих вызывал неоднозначную реакцию.
Наконец, потеряв терпение, Агаев подошел к пикапу, стоявшему в одном из рядов. Еще издали, увидев сидящего там человека и решив сделать еще одну попытку, он с юмором подумал: «Ну если и этот начнет упираться, то придется в самом деле ехать в Москву. Ну и страху навел на них этот аль-Халиди». За рулем находился худощавый парень лет тридцати. Он поздоровался:
- Ассалам алейкум!
- Алейкума салам! – ответил ему незнакомец.
- Ты случайно не в Багдад едешь?
- Да нет, брат, утром, с позволения Аллаха, я собираюсь в Аль-Фалуджу, - хозяин пикапа с удивлением посмотрел на него. - Почему ты спрашиваешь?
- Да так. Просто привез на рынок кое-какой товар. Вчера вечером мой водитель поехал куда-то чинить аккумулятор. Сколько времени прошло, а его все не видно. Один Аллах знает, что с ним случилось. Я даже не успел товар разгрузить. Не знаю, что и думать. Вроде порядочный парень, я с ним уже не первый раз сюда приезжаю. До сих пор никаких с ним проблем не было. Может, угнал? Машина-то моя.
Незнакомец пожал плечами:
- Сейчас случается все что угодно. Наверное, попал в какую-то историю. Или аккумулятор так сел, что и не доехал. Хотя тогда его довезли бы на буксире. С кем не бывает? Помогли бы. А что, тебе нужно прямо сейчас ехать в Багдад?
- Да нет, в Багдад я должен вернуться завтра вечером. А утром мне надо добраться в Аль-Джабирию.
Его собеседник нахмурился. От одного этого слова его словно передернуло. Он с сомнением посмотрел на ««багдадца». Покачав головой, парень сказал:
- Аль-Джабирия совсем рядом. Но ехать туда по основной дороге сейчас очень опасно. В том районе идут страшные бои. Ты разве телевизор не смотришь? Кровь льется рекой. Продолжается американские атаки, будь прокляты эти янки! И защитники не отступают ни на шаг. Я если из дома в ту сторону выезжаю, каждый раз не знаю, вернусь ли обратно. А дома у меня жена, теща и пятеро детей, я их единственный кормилец.
Агаев понимающе кивнул и сочувственно посмотрел на иракца. Конечно, что здесь говорить? И в России жизнь многих людей тоже не сахар. Нищета соседствует с неслыханным богатством. Никакой войны в стране нет, а число сирот и брошенных детей все увеличивается. Но В Ираке бедность и разруха видны невооруженным глазом, а обычная поездка в соседний населенный пункт сопряжена с серьезным риском для жизни.
Пикап был невероятно старый. «Ниссан» с облупленным корпусом и потрескавшимися стеклами, да еще и с рулем на правой стороне. Судя по всему, с этим арабом можно было договориться. Агаев знал несколько нехитрых приемов, как расположить к себе случайного встречного. Надо только побеседовать с человеком несколько минут и выяснить его психологические особенности, а самое главное – найти такую тему, которая будет интересна для того, с кем приходится общаться.
- А есть туда какая-нибудь другая дорога, брат?
- Есть, но это древний караванный путь, расположенный в пустыне. Автомобиль там не проедет, он шириной метра в полтора-два. Ведь там ходили только караваны на верблюдах.
Агаев внимательно посмотрел иракцу в глаза. Сейчас наступал самый важный момент разговора. Конечно, араб сначала станет отказываться, ссылаясь на те или иные веские причины, благо в воюющей стране выдумывать ничего не нужно, но потом будет вынужден согласиться. От таких денег, которые Дмитрий собирался заплатить, трудно отвернуть нос…
- А не смог бы ты отвезти меня в Аль-Джабирию?
Его прогноз оправдался. Иракец, услышав об Аль-Джабирии, так испугался, что изменился в лице.
- Нет, брат, прости! Понимаешь, у меня дела. Ничем не могу тебе помочь. Может, с кем-нибудь другим поговоришь? По дороге в Аль-Фалуджу есть мотель. Там я часто останавливаюсь переночевать, когда еду обратно. Честно говоря, я сейчас туда и отправляюсь. Немного передохну и поеду домой.
Араб сделал паузу и выжидающе посмотрел на Агаева. Затем продолжил:
- Если хочешь, доставлю тебя туда, а до Аль-Джабирии добирайся сам. Я не хочу, чтобы мою машину вместе со мной взорвали прицельным попаданием. А караванный путь тебе любой покажет. И извини, сколько ты заплатишь?
- Не обижу, будешь доволен. Далеко ли до этого мотеля?
- Не так уж, по дороге в Аль-Фалуджу минут двадцать пять езды. Сейчас этот мотель - самое спокойное место в наших краях, к тому же находится на отшибе, в месте, удаленном от недобрых глаз.
- Да, интересно. А может, и мне там передохнуть? Мой водитель скорее всего сегодня уже не появится. Не приведи Аллах, что-то с ним случилось. Если бы мне не надо было срочно ехать в Аль-Джабирию, я бы не позволил себе забыть про это дело, не разобравшись.
- Ну, что ж, друг, садись в машину. Сейчас ее разгрузят, и мы поедем. Со мной за товар уже расплатились, а кое-что взяли на реализацию, - пояснил обрадованный иракец.
Видно было, что он чувствовал большое воодушевление – не каждый день простому мелкооптовому торговцу удается подзаработать на «халтуре». Возможно, он уже прикидывал, сколько его спутник подкинет вдобавок к тем грошам, которые удалось выручить от продажи. Незначительную величину заработка, который водитель пикапа мог сегодня получить, доказывал полупустой рынок.
Агаев поднял свой вещмешок и положил его в кабину. Затем, подняв подол «соуба», закинул левую ногу внутрь салона. Когда он то же самое сделал с правой ногой, «соуб» задрался, и из-под него показалась белая окровавленная штанина. Дмитрий почувствовал, как замер на месте водитель. Забравшись в салон, он бережно закрыл дверь старенького автомобиля. В кабине стало так тихо, что можно было даже услышать, как тяжело дышит испуганный торговец.
- Друг, что это? - спросил он тихо. - В тебя стреляли?
- Нет, друг, - ответил Агаев. Заметив, какое впечатление произвела на водителя эта картина, и то, что иракец, только что называвший его «братом», перешел на более формальное «друг», Дмитрий добавил: - Успокойся, я просто порезался.
- А что там у тебя в мешке, друг?
Араб провел рукой по мешку и тут же резко ее отдернул, словно коснулся ядовитой змеи.
Это же автомат! Упаси Аллах, если нас остановят люди аль-Халиди! – торговец выглядел крайне встревоженным.
- И кто такой этот твой аль-Халиди? – с самым невозмутимым видом спросил Агаев.
- Ты, что, ничего про него знаешь?
- Нет. Первый раз слышу. Хотя мне все равно, кто меня остановит. Если кто-то об этом пожалеет, то только не я, – Дмитрий говорил спокойно и уверенно.
Это произвело впечатление. Водитель новыми глазами посмотрел на своего соседа. Потом тихо сказал:
Да, в Багдаде мало кто слышал об аль-Халиди. Но здесь о нем знают все. Неизвестно, за что он сражается. Но насколько мне известно, американцы назначили за его голову очень большие деньги. Причем обещают выплатить сумму не старыми саддамовскими бумажками, а долларами. Сами они не могут с ним справиться. Аль-Халиди хитер как лиса и храбр как лев.
- Наверное, он скрывается в таком недоступном месте, что никто не может до него добраться?
Агаев прекрасно понимал, что вряд ли сходу получит необходимые сведения. Но нельзя пренебрегать никакими возможностями. Во время расследований бывает и так, что совершенно случайно попадаешь в десятку…
- Это ведомо только Аллаху, друг. Но от него очень страдают местные жители, – ушел от вопроса иракец. - Ты не слышал? Вчера боевики аль-Халиди сбили американский вертолет. После этого американцы обстреляли ракетами места, где, как они думали, должна базироваться его группировка. Сколько невинных людей погибло! Детей, женщин, стариков! Сегодня вся Аль-Джабирия в огне! – горестно вздохнул иракец.
- А высоты в пустыне, которые находятся вокруг Аль-Касимии, кажется, тоже под его контролем?
- Чего не знаю, того не знаю, – водитель замолчал.
Затем снова поглядел на «соуб» попутчика, под которым скрывалась окровавленная штанина и, оглядевшись по сторонам, тихо сказал:
- Друг, я не знаю, кто ты такой и зачем тебе понадобилось ехать в Аль-Джабирию, но тебе лучше поскорей обратиться к врачу. Давай я лучше тебя отвезу в какую-нибудь местную больницу, а то, упаси Аллах, ты скорей попадешь на небо, чем туда, куда так хочешь попасть. Ну что ты там потерял?
- А вот это уже мое дело, друг, - жестко произнес Агаев. - В том мотеле, о котором ты говорил, есть медицинская служба?
- Да, там есть один фельдшер. Но без денег ничего не сделает.
- Тогда заводи машину. С деньгами у меня проблем нет. Поехали!
Водителю не оставалось ничего другого, как тронуть свой драндулет с места.
10
Теперь, скрывшись от преследователей, Дмитрий мог отдохнуть и всерьез позаботиться о своей ране. Еще несколько часов назад он балансировал на грани жизни и смерти. И даже ни разу не подумал о том, что вполне мог погибнуть в этой чужой и незнакомой стране. Агаев представил на мгновение, как страшную весть получает его любимая женщина…
За все время пребывания в Ираке он так и не удосужился позвонить той земной богине, которая всецело владела его сердцем. Самое чудовищное заключалось в том, что она даже не знает о его местонахождении.
Когда Дмитрий собирался выехать в Ирак, то сообщил Принцессе, как это случалось и прежде, лишь невнятные сведения: мол, уезжаю по одному важному и безотлагательному делу и какое-то время буду вне зоны досягаемости телефонной связи. К сожалению, при его работе по-другому поступить было нельзя.
Она грустно пошутила:
- Я вижу, ты собрался где-то скрыться, чтобы наконец от меня отделаться.
Агаев тогда почувствовал, как радостно забилось его сердце. Да стоило ему только позвать ее с собой, Принцесса, бросив все и не задумываясь о последствиях, полетела бы за ним хоть на край света.
Глядя на унылый пустынный пейзаж за окном автомобиля, Дмитрий впервые серьезно задумался над тем, что будет с ней, если с ним внезапно случится то, что рано или поздно происходит со всеми смертными. «В действительности каждый мужчина мечтает о том, чтобы закончить свой земной путь в преклонном возрасте в окружении любимой жены и детей»...
- Что-то ты слишком глубоко задумался, друг, - осторожно произнес иракец. Видно было, что спутник внушал ему все большие опасения.
Агаев улыбнулся. Он легко мог реконструировать, о чем сейчас думал водитель. Вопросы очевидны. Кто этот странный человек с автоматом? Что делает в окрестностях Аль-Фалуджи, откуда время от времени доносится глухая канонада? Зачем направляется в страшную Аль-Джабирию? Сидел бы себе в Багдаде...
Дмитрий повернулся к водителю:
- Слушай, друг, а как тебя зовут?
- Абдулхасан. А тебя?
- Зови меня Салех Мухаммед. Кстати, а почему этот мотель считается таким безопасным?
Водитель ответил уважительно:
- Это заслуга его владельца. Сам он родом из Тикрита, как и Саддам. Однако, в отличие от своих земляков, никогда не рвался к высоким должностям в Багдаде. Когда несколько лет назад он приехал на эту бесплодную равнину и начал строить здесь небольшую гостиницу, многие посчитали его сумасшедшим. А он создал здесь уголок, похожий на рай. Причем, он нисколько не похож на алчного предпринимателя, который ищет легкой наживы, поскольку это очень порядочный и совестливый человек. В наши времена это большая редкость. В каждом номере - хорошая мебель, телевизор, холодильник, кондиционер. В общем, гостиница ничем не хуже багдадских. Хозяин лично контролирует работу своих людей. Он очень справедлив и пользуется всеобщим уважением. Вот поэтому сюда и тянутся гости. Правда, война не обошла стороной и этого укромного места. Посетителей стало гораздо меньше.
- Да, судя по всему, это настоящий бизнесмен, - спокойно прокомментировал Агаев. - Завоевать доверие клиентов - большое дело.
Вскоре водитель свернул с дороги и направился к видневшемуся вдали двухэтажному зданию, построенному в стиле старинного караван-сарая. Араб остановил свой антикварный «Ниссан» и сказал:
- Приехали. Вот держи.
Дмитрий задрал «соуб» и достал из левого кармана деньги. Крупная купюра, которая там лежала, являлась сдачей, которую Агаев получил на рынке в Аль-Касимии, когда покупал себе запасной комплект одежды. Абдулхасан горячо поблагодарил щедрого спутника и взялся сопровождать его в помещение мотеля.
Когда они вошли в вестибюль, навстречу вышел администратор и с улыбкой протянул Абдулхасану руку. Было видно, что они давно знакомы. Видимо, водитель являлся здесь частым гостем. Администратор вежливо поздоровался и с Агаевым. Абдулхасан сразу же обратился к нему с просьбой:
- Слушай, Самир, срочно вызови фельдшера. У этого господина очень опасная рана. Его зовут Салех Мухаммед. Он бизнесмен из Багдада.
Администратор с сожалением всплеснул руками:
- Как жалко! Фельдшер еще вчера как раз уехал в Багдад – у него кончились лекарства! О Аллах, что же теперь делать? У нас даже бинтов не осталось!
- Ничего страшного, - сказал Дмитрий. - Мне так хочется спать, что уже не до раны. Потерплю. А когда должен приехать ваш фельдшер?
- Иншааллах, если все будет хорошо, то сегодня, через несколько часов. Хотя вы же знаете, что происходит в нашем районе. Всякое может случиться.
Агаев посмотрел на часы. С момента начала рейда по освобождению Антонари прошло немало времени. Он прошел большое расстояние, а цель пока почти также далека…
- У вас есть свободные номера на втором этаже?
- Есть, - кивнул администратор. Он обернулся к доске с прибитыми к ней крючками и снял оттуда ключ. - Семнадцатый, господин Салех.
Тяжело поднявшись на второй этаж, Дмитрий вошел в свой номер. Ничего особенного: стол, шкаф, стулья и небольшая кровать. Включив телевизор, он увидел только рябь на экране. Антенна была на месте. Значит, дело в том, что тут плохо действуют ретрансляционные установки, и сигнал передается очень слабо. Возможно, американцы, проводя военную операцию глушат любые передатчики в определенном диапазоне частоты. А вообще, похоже, что он попал в настоящую глушь.
Абдулхасан говорил о каком-то люксе. Холодильник не нужен, а вот кондиционер бы не помешал. В этом одноместном номере, несмотря на раннее время, стояла невыносимая духота.
Агаев внимательно осмотрел стены. Профессиональная привычка – так он поступал всегда, когда останавливался в незнакомом месте. У самого потолка с правой стороны двери Дмитрий увидел привинченный вентилятор. Он нажал на кнопку, и лопасти стали медленно приходить в движение. Однако толка от этого было мало - вентилятор не создавал никакой прохлады, а наоборот, как вскоре стало очевидно, нагонял в комнату жаркий воздух. Агаев раскрыл окно, но и это помогло ненадолго. Вскоре комната наполнилась горячим дыханием близкой пустыни.
Сняв «ихрам», «соуб» и испачканную рубашку, он бросил одежду на стул и рухнул на деревянную кровать, скорее напоминавшую небольшую кушетку. Брюки он снимать поостерегся - штанина вместе с бинтом на его раненой ноге крепко присохла к коже.
Некоторое время он лежал неподвижно, закрыв глаза. Но сон не приходил. В этой забытой Аллахом гостинице Агаев неожиданно почувствовал, что находится, словно Юлий Цезарь, перед своим Рубиконом, который нужно перейти и начать решительные действия.
Сейчас он был всего в нескольких шагах от Аль-Джабирии. Но Абдулхасан даже не смог сказать, выставлены ли наблюдательные пункты на подступах к базам аль-Халиди. Кто знает, где террористы прячут Антонари? Что, если они постоянно меняют место его заключения? Основываясь только на словах Аймана, отыскать нужный пункт будет гораздо сложнее, чем он себе представлял вначале. По сути, первые тяжелые испытания, через которые ему пришлось пройти, были связаны с естественным недостатком подробной информации. Конечно, о возможности наличия в районе, где идут военные действия, минных полей, он догадывался. Но двигаясь почти в полной темноте, был практически бессилен себя обезопасить. То же самое касалось и вооруженных боевиков, от которых ему только чудом удалось скрыться.
Заболела рана. Кажется, вовсю шел воспалительный процесс. Вмешательство фельдшера становилось крайне необходимым.
Бывают редкие минуты, когда отчаяние может охватить даже очень сильного человека. Особенно, если ему предстоит в одиночку совершить то, что порой сложно сделать даже могущественным спецслужбам. В сознании уже копошились предательские мысли: «Это тупик. Видимо, я переоценил собственные возможности. Как я смогу найти заложника? Иголку в стогу сена и то обнаружить проще. А раз так, может быть, Махмуд был прав, когда отговаривал меня от подобного безрассудного маршрута? Еще не поздно договориться с Абдулхасаном, чтобы он отвез меня обратно в Аль-Касимию. Там я сел бы на более надежный транспорт и вернулся в Багдад. Кроме того, существует другая, вполне реальная угроза - Айман. Он уволен из компании. Сидит у себя дома и ждет, когда я сообщу ему радостную весть, что заложники спасены. А что если он, услышав о том, что Киселев уже на свободе, решит, что моя миссия выполнена? И станет открыто говорить об этом?»
Агаев приподнялся на кровати, сморщившись от боли. Надо немедленно отбросить всякие сомнения! И, не думая ни о чем, двигаться вперед. Другого пути нет.
С этими мыслями он заснул. Его разбудил нерешительный стук в дверь.
Открыв глаза, Дмитрий достал свой вещмешок и вытащил сложенный автомат. Вставив рожок и переключив АКМ на автоматический режим стрельбы, медленно захромал к двери и спросил сонным голосом:
- Кто там?
- Это я, Абдулхасан. Я уезжаю. Тебе ничего не нужно?
Агаев вспомнил свои недавние колебания и усмехнулся. Сон словно тряпкой смыл с его души последние следы этой внутренней борьбы.
- Сейчас, Абдулхасан, минуту....
Положив автомат под кровать, он надел «соуб» и открыл дверь. Демонстративно зевнув, взглянул на часы. Была вторая половина дня.
- Как ты себя чувствуешь? – задал вопрос Абдулхасан, когда они поздоровались. -Извини, что разбудил. Но я не мог уехать, не узнав о твоем здоровье.
- Да ничего, спасибо. Но помощь фельдшера потребуется обязательно. Ты не знаешь, он еще не приехал?
Абдулхасан, словно извиняясь, отрицательно покачал головой.
- Но я думаю, что будет очень скоро. Прости, Салех, что вмешиваюсь не в свое дело, но позволь у тебя спросить… Так ли тебе важно в это время ехать в Аль-Джабирию? Ведь попасть туда практически невозможно. Я слышал, что недавно из города еле-еле вывезли нескольких людей с тяжелыми ранениями. Их родственники рассказывали, что американцы взяли в блокаду всю территорию…
- Извини, дружище, но мне все это прекрасно известно. А от кого ты это слышал?
Информация могла оказаться просто бесценной. Если бы только он сумел выйти на тех людей, о которых рассказывал Абдулхасан…
- А на том самом рынке, где мы с вами встретились, – ответил иракец. - Рядом с моей машиной разговаривали два приезжих мелких оптовика.
«Да-а, – подумал Агаев, – этот вариант можно вычеркнуть из рассмотрения. Времени на его проработку может не хватить».
- Ты не обедал? Давай сходим в кафе. Подскажешь, что лучше всего заказать, – сказал он Абдулхасану. – Ты пока подожди у себя. Мне надо еще умыться, побриться и переодеться.
Первым делом Дмитрий тщательно убрал автомат в вещмешок. Он задумался на минуту, стоит ли нести этот груз с собой в кафе. У администратора должен быть запасной ключ. Хоть это и частная гостиница, кто знает, на кого он может работать. Влияние аль-Халиди могло распространяться и на это заведение. Но тащить имущество в кафе тоже несерьезно, только привлечет еще большее внимание.
Агаев снова снял с себя «соуб» и «ихрам» и положил их в вещмешок, предварительно достав обновку, купленную на рынке. После этого задвинул мешок глубоко под кровать и стал переодеваться в новую одежду, купленную в Аль-Касимии. Умывшись, но так и не побрившись, он спустился в вестибюль.
Когда они вместе с Абдалхасаном вошли в кафе, расположенное на первом этаже мотеля, и сели за столик у двери, то сразу обратили внимание на двух человек, которые в самом дальнем углу курили кальян. Один из них, молодой парень лет двадцати пяти, увидев Абдулхасана, тут же подошел и поздоровался. Затем почтительно кивнул Агаеву.
Абдулхасан представил их друг другу.
- Это Тарик. Он сын хозяина мотеля. А это господин Салех Мухаммед. Он из Багдада. Занимается бизнесом.
Тарик уселся рядом с ними и, приказав официанту принести гостям чая и еды, посмотрел на Абдулхасана:
- Что-то давно тебя не было видно. Мы даже думали, упаси Аллах, не случилось ли что-нибудь? Все в порядке?
- Как сказать, в порядке, Тарик? – вздохнул Абдулхасан. - Ты же знаешь, сегодня о чем-то хорошем говорить не приходится. Кое-как тянем свою лямку.
- Да, сейчас времена непростые. То стрельба, то налеты, то страшные взрывы.
- А где твой отец? Обычно он всегда сам встречал новых постояльцев. А сегодня я видел в холле только администратора.
- Он сейчас вынужден заниматься с внуками, моими сыновьями. Я привез их в Аль-Махарию.
Молодой человек выглядел очень озабоченным.
- А почему они не выедут в Тикрит? – удивился Абдулхасан. – Там, вроде, не так опасно.
- Бог знает, когда мы были в родном городе в последний раз. Еще когда отец начал строить здесь эту гостиницу, мы все переехали сюда. В Аль-Махарии мы купили участок земли и построили там дом. Там я и женился и создал семью. Иногда мы бывали в Тикрите, встречались с управляющим, который занимался нашим садовым хозяйством, проверяли, как идут дела. Но с началом войны боялись покидать это место, потому что на дорогах стало очень опасно. Мы там, в Аль-Махарии, до сих пор и живем. Вчера я собрался было ехать в Аль-Джабирию, но мне пришлось вернуться с полдороги. Мне сказали, что там начались атаки американских боевых вертолетов и танков. Ты не представляешь, Абдулхасан, как мне страшно за мою семью! Боюсь, что война докатится и до нашего дома. Но самое страшное, что в Аль-Джабирии живут мои родственники – маленький племянник и сестра. А недавно мы узнали, что мой свояк, ее муж погиб в боях. Связи с Аль-Джабирией нет. Я узнал это от людей, когда позавчера ездил в Аль-Махарию.
- Да... - с сочувствием отозвался Абдулхасан. – Да упокоит Аллах его душу! Аллах милостив, будем молиться, чтобы все обошлось с твоим племянником и сестрой.
К соболезнованиям присоединился и внимательно слушавший беседу «бизнесмен из Багдада Салех Мухаммед».
К столу подошел официант в белой куртке. В руках он держал поднос с дымящимся заварочным чайником и несколькими блюдами. Гости принялись за еду. Тарик разлил чай и, отпив из своего стакана, надолго задумался. Потом сказал:
- Мне нужно срочно вывезти их из Аль-Джабирии. Правда, это будет очень тяжело, особенно для них.
- Почему? - спросил Абдулхасан. - Их могут не выпустить?
- Нет, дело не в этом. С людьми аль-Халиди, который когда-то, до начала военных действий, заправлял всем в этом городе, у меня неплохие отношения. Иногда они останавливаются здесь и поэтому относятся ко мне с уважением. Беда в том, что нам придется идти по пустыне. Другого пути оттуда нет. Днем это невозможно – ребенок не выдержит зноя. Да и сестре будет нелегко. Но как бы то ни было, вывозить их оттуда придется.
- А если ночью? – спросил Абдулхасан, осторожно отпивая горячий чай.
- И ночью тоже опасно. Хотя дорогу все еще контролируют боевики аль-Халиди, однако там все время барражируют вертолеты американцев. Они могут открыть огонь по любой подозрительной цели.
Когда Агаев услышал о добрых отношениях Тарика с людьми искомого им похитителя Антонари, его охватил жгучий интерес. Может, стоит придумать новую легенду и вместе с Тариком отправиться по пустыне в Аль-Джабирию? А там, войдя в доверие к кому-либо из лиц в окружении аль-Халиди, он смог бы выяснить, где находится итальянский репортер.
Абдулхасан со скрытым торжеством посмотрел на Дмитрия.
- Ты слышал, что говорит Тарик? Я ведь уже не раз пытался убедить тебя не ехать в Аль-Джабирию. Давай я отвезу тебя в Багдад. И упаси Аллах, не подумай, что я предлагаю это с корыстной целью. Я готов отвезти совершенно бесплатно.
Видимо, торговец не забыл о щедрости «бизнесмена Багдада».
- Спасибо, Абдулхасан, но нога беспокоит меня все сильнее. Мне нужно дождаться фельдшера. А в Багдад я доберусь как-нибудь сам. Тебе же пора ехать.
Абдулхасан вздохнул и поднялся:
- Что ж, настаивать не буду. Если когда-нибудь, в более спокойное время, судьба забросит тебя в Аль-Фалуджу, спроси там у любого Абдулхасана Шакира, и тебе покажут мой дом. Я и моя семья будем очень рады.
Они вместе с Тариком проводили Абдулхасана до автомобиля. Только после этого Тарик заметил хромоту нового постояльца гостиницы. Тарик спросил:
- А что с вашей ногой, господин Салех?
- Да так, ничего особенного. Какие-то вооруженные люди обстреляли мою машину с товаром, когда я ехал в Аль-Касимию. Случайная пуля попала в ногу. Сейчас такое часто бывает.
Конечно, было бы лучше, если человек, имевший связи с группировкой аль-Халиди, ничего не знал о его ранении. Но что поделаешь? Шила в мешке не утаишь. К тому же в этих местах подобными происшествиями никого не удивишь.
- Что ж, если рана не очень опасная, то помощь вам сможет оказать и наш фельдшер. Не ахти какой медик, но кое-что умеет и он. Он должен скоро подъехать, – внимательно посмотрев на гостя, сказал сын хозяина мотеля.
- Я знаю. Мне уже сказали...
Агаев поднялся в свой номер. Вещмешок никто не трогал. Это его успокоило. Но в любом случае предосторожность не была лишней.
Через два часа в дверь снова постучались. Дмитрий поднялся с кровати и захромал к двери. На пороге стоял лысоватый человек в белом халате. В руках у него был небольшой белый чемоданчик с красным крестом и полумесяцем. Поздоровавшись, фельдшер внимательно взглянул на Агаева.
Затем поставил чемоданчик на стол и, щелкнув замком, откинул крышку. Было видно, что он уже получил самую общую информацию о том, что требуется пациенту.
Фельдшер попросил Агаева снять брюки, лечь на кровать и показать свою рану. Увидев небрежно сделанную повязку, он хмыкнул и спросил:
- Кто это вас так перевязал?
- Какое это имеет значение?
Иногда бессмысленные вопросы вызывали у него злость.
- Да, действительно, значения это никакого не имеет, - согласился фельдшер, прищурившись. - Однако кто бы это ни был, он так перевязал вашу рану, что одному Аллаху ведомо, как вы до сих пор еще стоите на ногах. Повязка впитала очень много крови и подсохла. Сейчас вам будет немного больно.
Сначала обрезав края повязки по периметру раны, фельдшер стал медленно и осторожно отрывать ее присохшие остатки от опухшей и бурой, как свекла, кожи.
Боль действительно была невыносимой. Как будто ток силой в тысячу ампер пронзил все тело. Глаза чуть не выкатились из орбит, а в горле застрял крик. Однако Дмитрий сдержался, не дернулся и не произнес ни звука.
Промыв рану, фельдшер наложил на нее лечебную мазь.
- Молодой человек, вы что, не боитесь гангрены? Еще немного, и началось бы нагноение. Рана очень глубокая. День-два вам будет необходимо менять повязку и снова накладывать мазь. А еще я посоветовал бы вам поменьше ходить. – (Можно было подумать, что он сам не знал таких простых вещей!) – Можете двигаться, лишь когда рана полностью затянется.
В ответ, морщась от боли, Агаев хрипло произнес:
- Мне кажется, что пока я буду здесь, повязку придется менять вам. Сколько я вам буду должен?
Фельдшер немного замешкался, потом ответил:
- Ничего. Честно говоря, Тарик запретил мне даже разговаривать с вами на эту тему.
- Почему? - он с изумлением приподнялся на постели.
«Вот это новость!»
- Я не знаю, просто запретил и все. Я давно здесь работаю по договору, плачу за аренду кабинета, но подобных распоряжений мне никогда не давали. Вам, видимо, лучше знать, почему Тарик так поступил
Фельдшер отвернулся и начал собирать свои принадлежности. Затем добавил, стараясь не глядеть на Агаева:
- Раньше, при Саддаме, мне пришлось бы немедленно оповестить властных представителей. У вас огнестрельное ранение. Пуля прошла навылет по касательной. Это видно невооруженным глазом.
Он защелкнул крышку чемоданчика.
- Сейчас совсем другие времена. Любого человека могут ранить или даже убить среди бела дня, и никто не понесет за это никакой ответственности… Перед сном я еще раз наложу на вашу рану мазь. Неплохо было бы сделать новую перевязку. Когда вы собираетесь лечь спать?
- Часов в десять.
Откланявшись, фельдшер удалился, а Агаев с наслаждением растянулся на кровати. Лекарство сразу оказало свое воздействие. Впервые за последние часы он почувствовал огромное облегчение.
Но поступок Тарика оставался для него полной загадкой. Дмирий никак не мог опомниться от изумления.. Что бы это значило? Неужели Тарик получил о нем какие-то сведения? Или сын хозяина мотеля преследует свою непонятную цель?
Агаев не хотел привлекать к себе лишнее внимание. А получалось наоборот. Создавалось обманчивое ощущение, будто незримый наблюдатель постоянно следил за его действиями, по возможности посылая то помощников, то врагов.
«Хорошо, потом разберемся. Сегодня или, в крайнем случае, завтра я во что бы то ни стало должен добраться до Аль-Джабирии. За завтраком Тарик упомянул о том, что связан с людьми аль-Халиди. Допустим, я уговорю его взять меня с собой, и мы вместе отправимся в город. Тогда я немедленно, воспользовавшись каким-то удобным предлогом, попробую выйти на ставку их командира. Это вполне возможно. А потом будет полегче. Сейчас самое главное – установить, где находится итальянец. Ну, а как освободить заложника, разберемся на месте».
Агаев вышел из номера и спустился на первый этаж. В вестибюле не было ни души, и он вышел во двор мотеля. Там он увидел администратора Самира, поливавшего цветы. Обернувшись и продолжая лить воду из лейки, он спросил:
- Как ваша нога, господин Салех? Не нужно ли вам чего-то?
- Да нет. Нога уже получше, вот вышел подышать свежим воздухом. Честно говоря, из-за этой жары оставаться в номере совершенно невозможно. Вы случайно не знаете, где Тарик?
- Он вместе с поваром поехал на рынок в Аль-Касимию, чтобы закупить там продуктов для кафе, – ответил Самир, поставив лейку на землю. В его глазах словно повис вопрос: «С чего это новый постоялец ищет сына хозяина? Не хочет ли он на что-то пожаловаться?»
- Скорее всего, вернутся через час. Могу ли я вам чем-то помочь?
- Наверное. Не могли бы вы меня оповестить о его приезде? Я знаю, что он собирался в Аль-Джабирию. Мне тоже надо туда. Хочу составить ему компанию. Он хорошо знает дорогу, - как можно беззаботнее произнес Агаев.
Администратор с сомнением покачал головой:
- Не думаю, что у него есть такое намерение. Разве он может оставить гостиницу без присмотра? А потом вы же знаете, что там сейчас творится. Только недавно утихла канонада. Американцы в последние сутки вели непрекращающийся обстрел Аль-Джабирии. В новостях на канале «Аль-Джазира» диктор сообщил, что лишь сегодня войска стали перебрасывать в сторону Аль-Фалуджи…
Дмитрию не хотелось продолжать разговор. Беседа становилась бессмысленной.
- Вы сами поговорите с Тариком, когда он вернется. Если у него в тех краях есть какое-то важное дело, он, конечно, примет ваше предложение.
- Конечно, конечно, - кивнул Агаев, подходя к воротам.
Мотель словно оазис, располагался посреди голой горячей пустыни. Дмитрий долго всматривался в ленту шоссе, узкой полосой вьющейся между барханов. По дороге длинной змеей растянулась колонна военной техники. Гражданских машин не было видно. Постояв на одном месте минут десять, Агаев вернулся во двор.
- В сторону Аль-Джабирии следуют военные автомобили, - поделился он своими наблюдениями с администратором, который сидел в холле у радиоприемника. Самир не мог скрыть волнения.
- Вы закрыли ворота? Бывают случаи, что они стреляют по жилым строениям без всякого повода. Я только что слушал новости. В Аль-Джабирии все еще идут ожесточенные бои. Там до сих пор находятся американские десантники. А теперь туда перебрасывают морскую пехоту. Видимо, из Аль-Фалуджи, раз они решили двигаться нашей дорогой.
- Да, - сделав грустное лицо, произнес Агаев, - наверное, сегодня добраться в Аль-Джабирию будет трудновато.
- Уж не знаю, зачем вам это нужно, но если у вас нет там каких-то неотложных дел, лучше вернитесь в Багдад.
Администратор выключил радио и, задумавшись, долго смотрел за окно.
- Кажется, будто все страны мира воюют с Ираком. Когда это кончится, неизвестно…
Агаев стал прохаживаться по вестибюлю. Заканчивались сутки с начала его рейда по охваченной войной провинциям Ирака. Однако для освобождения итальянского пленника до сих пор ничего конкретного сделать так и не удалось. Правда, он уже на полпути к цели. И, кажется, появилась реальная возможность войти в контакт с людьми аль-Халиди.
Дмитрий очень надеялся на связи Тарика. Хотя и тут могут возникнуть неожиданные препятствия. Он безусловно поинтересуется, зачем какой-то бизнесмен из Багдада едет в Аль-Джабирию и интересуется месторасположением штаба аль-Халиди. Какая версия покажется Тарику убедительной? Видимо, прежде всего стоит провести с сыном хозяина мотеля обстоятельную беседу, выяснить его взгляды, установить сильные и слабые стороны его характера. Лишь после этого можно думать о дальнейших действиях.
Решив дождаться возвращения Тарика, Агаев сел на диван в вестибюле и стал листать старые газеты и журналы, разложенные на столе. Затем снова поднялся в свой номер.
Следующая стр.
